Первый советник короля - стр. 8
– А когда злодей Хмель попадет к нам в руки!.. – пьяно хохоча, воскликнул Чаплинский. – О, что мы с ним сделаем!
Его слова будто прорвали плотину. Со всех концов стола посыпались описания пыток, которым надо подвергнуть предводителя подлых хлопов и самозванца. Редкие и робкие голоса менее пьяных гостей: «На бога[8], не нужно, здесь же присутствует пани Чаплинская!» тонули в общем возбужденном гвалте.
– Осмелюсь заметить, панове, что для этого нужно сперва победить Хмельницкого. А потом пленить его. Что сделать не так-то просто! – вдруг сильным, звучным голосом произнес Брюховецкий, каким-то чудом перекрыв общий гомон. – Надо отдать ему должное, это отменный полководец и храбрый человек.
На пару секунд наступила тишина. Потом Чаплинский ехидно спросил:
– Уж не собирается ли пан равнять шляхту с этим выродком? Может, он еще назовет Хмельницкого благородным человеком?
Грянул хохот.
– Да, назову! – воскликнул Брюховецкий, гордо вскинув голову. На его лице не было даже тени робости, оно дышало спокойным достоинством и уверенностью в своей правоте. – Потому что имел возможность убедиться в его благородстве на личном примере!
– Расскажите, пане! – внезапно вскричала Елена, не удержавшись. Она в следующий миг испугалась своего порыва, но быстро убедилась, что он пришелся кстати, опередив гневную реакцию многих гостей. Галантность, впитанная каждым шляхтичем с молоком матери, не позволяла устроить скандал в присутствии дамы. Поэтому, хотя присутствующие буквально прожигали смельчака негодующе-презрительными взглядами (на что он, впрочем, не обращал никакого внимания) и недовольно ворчали, этим дело и ограничилось.
– Желание пресветлой пани – закон! – учтиво склонил голову Брюховецкий, и Елена вдруг почувствовала, как теплая волна прошла по сердцу. Матка Бозка, ну почему пан Данило совершенно не похож на этого человека – храброго и воспитанного? – Я, изволите знать, имел небольшой родовой маеток вблизи Львова. Увы, о нем теперь приходится говорить в прошедшем времени: его дочиста разграбили и сожгли татары Тугай-бея. Многих моих верных людей посекли саблями, меня же, несмотря на отчаянное сопротивление, все же одолели, связали и на аркане притащили к самому мурзе.