Первый шаг - стр. 31
– И даже после гибели родителей? Это её ничему не научило?
– Может, и научило, а она просто откладывала. Может, не хотела, наказывая себя этим за то, что не уберегла своих родителей и стала виновницей их гибели.
– Она не была виновницей. – Возразил я. – Виноваты те твари, которые это сделали.
– Мы с тобой это понимаем. Девушка, только что потерявшая родителей – могла это не понимать.
Я задумался. Была ещё одна мысль, но я боялся её озвучивать, понимая, что услышу в ответ. Если бы была какая-то возможность спасти Ник, Эль бы давно сказала об этом.
– Она погружалась в виртуал, оцифровывалась пред игрой. У тебя должен быть слепок её разума или что-то такое?
– Это так не работает. По крайней мере, не сейчас. В твоё время с этим было проще, и так произошли первые оцифровки, случайно и спонтанно. Сейчас, когда технологию доработали и приняли целый ворох всевозможных регулирующих законов и правил для защиты разума от клонирования, копирования и снятия слепка, это всё стало гораздо сложнее.
Я так и думал. Здесь тоже тупик.
– Когда человек входит в виртуал, – продолжила Эль, – его сознание загружается во временный оперативный сектор. Но для снятия полной оцифровки сознания, нужно установить это в настройках капсулы, предоставить доступы и разрешение системе, и банально, выбрать и оформить тариф для хранения оцифровки. На год, десять лет или пожизненный.
– Или умереть в капсуле, – предположил я, вспомнив байки и страхи людей во время закрытия вируала, – или прервать соединение, пока разум находится в капсуле погружения. Тогда разум автоматически останется в виртуале и будет оцифрован навсегда?
– Или так. Но и в этом случае тоже нужно выбрать и оплатить тариф в течении 30-ти дней, или самим пользователем, или родственниками, если на счету у человека нет такой суммы. Иначе, оцифровка будет заархивирована и заброшена в пыльный архив до лучших времён, то есть навсегда. По крайней мере, так было раньше в Корпорации. Сейчас мы отменили все тарифы, оставили символическую плату в один цент, просто подтверждающую согласие.
– То есть, вообще без вариантов? – С угасающей надеждой спросил я.
Эль на секунду замешкалась, всего на секунду, которая снова растянулась для меня в несколько десятков раз дольше, но затем отрицательно мотнула головой. Опять это странное то ли замедление времени, то ли ускорение восприятия.
До последнего верил, что искины смогут что-то придумать. Всемогущие машинные разумы, которые могут найти ответ на любой вопрос. Наверное, я их переоценивал.
В дверь тихонько, словно незаметная серая мышка, проскользнул Андрей Потапович. Поставил передо мной чашку кофе, положил руку мне на плечо и слегка сжал его. Так же молча отошёл, и сел в кресло за столом напротив Эль.