Первый подвиг Елены Прекрасной, или Библиотечный обком действует - стр. 9

Называлась такая штучка непонятно, но солидно: устроитель.

Сейчас первые страницы этого устроителя были исписаны красивым ровным почерком колдуна.[3]

Чернослов с почти осязаемым удовольствием открепил от корешка золотое перо, отвинтил колпачок непроливайки, аккуратно обмакнул кончик пера в чернила, полученные из вымирающего вида океанской каракатицы, как гласила надпись на сосуде, и ровной линией зачеркнул верхнюю строку: «2 октября. 18:00. Развязать кровавый террор». На очереди оставалось: «2 октября. 18:30. Обеспечить верность дворцовой прислуги».

– Эй, Надысь, – повернулся он к одному из оставшихся солдат. – Кольца у тебя?

– Так точно! – указал тот на черный мешок в углу.

– Будь готов.

– Всегда готов!

Как всё было просто… Хорошо, что он не послушал царя Костея и не взял с собой тысячу, как тот настаивал. Сотня обученных солдат и полмешка золота – вот и всё, что потребовалось, чтобы пройти насквозь и подчинить эту непонятную, нелепую страну. Меньше затрат, меньше сил – больше чести. Царь обещал учесть его искусство и изобретательность при раздаче завоеванных провинций. Надо будет придумать, что ему выбрать – Шантонь и Лотранию или Сулейманию. А может, Вамаяси?…

Ладно, приятные планы оставим на потом. Сейчас надо еще немного поработать.

Не удержавшись от искушения, он еще раз обмакнул кончик пера в чернила и, едва дыша от усердия, помогая себе языком, вычеркнул и вторую строчку в устроителе. Ведь обеспечить верность – раз плюнуть. Все равно что уже сделано. А как приятно смотреть и оставлять пометки на белой рисовой бумаге!..

Тщательно промокнув черную линию пресс-папье, он убрал весь роскошный комплект обратно и вернулся в окружающую его действительность.

Верность, верность… Никуда от тебя не денешься…

Обломки мебели послужили пищей костру, разведенному прямо на каменном полу. Из заплечного мешка он достал с десяток полотняных мешочков с порошками и травами, затем небольшой закопченный котелок. Не без труда отыскав в груде павшей посуды все еще целый и вертикальный кувшин с водой, колдун наполнил из него котелок и, дождавшись, пока вода закипит, сел перед ним, скрестив ноги по-сулеймански, и стал по очереди высыпать в нее содержимое мешочков, читая нараспев монотонное заклинание.

Когда фиолетовые опилки, покрытые желтой плесенью, из последнего мешочка оказались в кипятке, из котелка повалил серо-бурый пар, а в нос ударил запах гнили и сырости.

– Готово, – самодовольно ухмыльнулся узурпатор, кряхтя, поднялся на ноги и стал размахивать руками, выгоняя послушные мерзкие испарения в коридор, потом в разбитые окна, ни на секунду не прекращая читать заклятье.