Первый - стр. 27
С Костей у меня и близко не было похожих эмоций. Сердце учащённо стучало, когда он находился рядом, но на этом всё. Я влипла. Боже мой. Я так сильно влипла!
— И как результаты? — заботливо интересуюсь.
— Жить буду. Это из приятных новостей.
— Ты всегда такой пессимист?
Бакурин возвращает взгляд. Смотрит чуть иронично и высокомерно, но я уже привыкла. Более того, как оказалось — мне нравится. Всё в нём нравится. До мельчайших деталей.
— Только когда меня калечат на переходе.
Я с силой вжимаюсь в сиденье и ёрзаю бёдрами на месте. Снова просить прощения — глупо.
— Две секунды — я душ приму, — произносит Андрей. — На улице адски жарко.
Он скрывается за дверью, а я, наконец, перевожу дыхание и прислушиваюсь к шуму воды за стеной, стараясь лишний раз не визуализировать. Я будущий медик, в конце концов. Меня не удивить обнажённым телом. Сильным мужским телом, в котором масса нерастраченной энергии. И это остро чувствуется — волнами, импульсом. Чем угодно.
Я лезу в сумочку и достаю оттуда телефон, пытаясь отвлечься и чем-то занять себя.
Андрей возвращается спустя несколько минут. В спортивных штанах, с голым торсом. Я старательно смотрю на дисплей, но перед глазами вспышками появляются красочные пятна.
Блокирую мобильный, поднимаюсь на ноги. Сотню раз напоминаю себе, что без пяти минут являюсь врачом. Не стану же я от каждого красивого мужика то краснеть, то бледнеть? Нет, конечно.
— Достать тебе футболку? — спрашиваю с наигранным энтузиазмом.
Гонщик садится на край кровати, разминает плечо сломанной руки. Наверняка не догадываясь о том, что происходит у меня внутри.
— Я в состоянии передвигаться, но если тебе понравилось меня одевать — то вперёд.
Подойдя к шкафу, рассматриваю полки.
— Чёрную с красной эмблемой, — подсказывает Андрей. — Она на самой верхней полке.
Узнав в обманчиво-приветливом голосе издевку, слегка улыбаюсь. Беру стул, встаю на него и перебираю одежду. Спину жжёт от насмешливого взгляда, но я не сразу догадываюсь, что не так.
— Чёрная есть, с красной эмблемой — не вижу.
— А, чёрт. Она осталась дома. Что ж, тогда любую — на твой вкус.
Покачнувшись на стуле, достаю белую. И вовсе не потому, что она выгодно подчёркивает проработанные мышцы рук и живота. Просто Андрею идёт светлый.
Пульс частит, когда я встаю между его широко разведённых ног и растягиваю горловину. Взглядов, запахов и эмоций становится в сто крат больше.
Пальцы подрагивают. Я не впервые одеваю гонщика, но сейчас ситуация особенно пикантная, когда я сама себе призналась в том, что чувствую.
Во мне плещутся симпатия, интерес и желание. Низ живота тяжелеет, пульсирует. Я продеваю голову Андрея в горловину и задеваю костяшками пальцев короткие волосы гонщика.