Первый лучик солнца - стр. 77
- Мне вот ничего не ясно, - возразила девушка. – Что дальше? У Юльки шок, повести ее в таком состоянии домой, чтобы перепугать до чертиков и сына, и маму? – возмущалась та.
- Люд, пускай она поспит до вечера, а потом, думаю…
Ивану пришлось перебить друга и переложить всю ответственность на свои плечи:
- Нет, Слав, ты и так уже влип из-за меня по самое «не хочу». Ты, - он глянул прямо девушке в глаза, - позвонишь матери, или где там сейчас живет твоя подруга, и скажешь, что Юля переночует у тебя, это возможно?
- Ну, да… - ей оказалось не просто поддерживать зрительный контакт. – Но…
- Вот и замечательно. Я ее сейчас перенесу к себе в квартиру, а дальше буду действовать по обстоятельствам.
Петренко заметил, как мгновенно расширились глаза Люды, она отрицательно качнула головой и возразила:
- Ни за что! Ты прикалываешься? Это все равно, что добровольно запихнуть ранее пострадавшего человека обратно в клетку с тиграми.
Иван предвидел такой ответ. Словами тут не объяснишь, нужно просто брать и действовать. Поднявшись из-за стола, он максимально деликатно взял ее под локоть и потянул на себя, вынуждая девушку встать.
- Что такое? – возмутилась Люда. – Куда ты меня тащишь?
Петренко не стал отвечать, да и смысл? Сейчас пампушка своими собственными глазами все увидит, больше не будет идиотских возмущений и ненужных вопросов. Слава прекрасно понял замысел Вани, поэтому не стал препятствовать, лишь тихонько рассмеялся, когда они выходили из квартиры.
***
Я проснулась от стойкого ощущения, будто на меня кто-то пристально смотрит. Рука все еще ныла, но, по крайней мере, боль максимально притупилась, да и шок испарился. Приподнявшись на кровати, огляделась и… остолбенела. Перестав дышать, едва сумела проглотить вставший в горле ком. Страх вихрем пронесся по коже, меня передернуло от нахлынувшего ужаса. Я хоть и понимала, что нельзя показывать свои эмоции, но как их можно скрыть, когда на тебя вплотную смотрит пара горящих омутов. У питбуля по левой стороне мордочки шел коричневый окрас, с другой же стороны она оказалась белоснежной. Он навострил остроконечные уши и привстал, принюхался. Я моментально отстранилась подальше, побаиваясь, что животное снова на меня набросится.
Собака облизалась и встала на лапы, сделала пару шагов ко мне, при этом непрерывно виляя хвостом. Вообще, сейчас я не заметила в красивых карих глазах агрессии, наоборот, они казались ужасно печальными. Но ничего не могла с собой поделать, ранее пережитый ужас не давал мне возможности трезво оценить ситуацию, чем ближе подходил Ёжик, тем сильнее я нервничала.