Первый эйдос - стр. 39
Брови Зозо превратились в два вопросительных знака.
– Ну смотри… Есть дамочки с переменчивой душой флюгера. Есть зудящие, как миксер. Есть кипящие, как чайники, и пустые, как коробки от сахара. Есть женщины, которые трясутся от злости, как холодильники. Эти обожают ставить всех на место. Прямо хлебом не корми и компотом не отпаивай… Женщины-калькуляторы тоже есть. Их толпы. Работают в бухгалтериях. Сентиментальны, но деловиты, как муравьи. Любят печенье и ночную еду. Держат на столе фотографии родственников.
– А что в этом плохого? – возмутилась Зозо, сама державшая на рабочем столе фотографию Мефа.
– Да ничего. Не принимай все на свой счет! Мы говорим о бытовых приборах!.. Однажды мне попалась дамочка жадная, как пылесос, и настолько же помешанная на чистоте. На всякую соринку кидалась коршуном, а вилки в кафе опрыскивала духами. Есть дамочки хлопотливые, как стиральная машина. У этих даже в животе так же булькает.
– Гад ты! – обиделась за весь женский род Зозо.
Эдя притворился, что хочет ударить ее по голове кулаком.
– Будешь так говорить, решу, что ты провокаторша. Из тех, что поощряют пьяненьких мужичков бить стекла в ресторане, а потом первые вызывают милицию… Ну дамочка-кофемолка тоже была. Эта все время дробила меня по Фрейду, и все спрашивала, что является для меня более вдохновляющим символом: пепельница или сигарета.
– А ты?
– Я отвечал, что не курю… Дамочка-диктофон тоже как-то попалась, только не мне, а чертежнику. Вумная, аж жуть! Учебники по маркетингу шпарила от названия издательства на обложке до адреса типографии на последней странице включительно. Но при этом она не знала, почему белые медведи не едят пингвинов.
– И почему?
– На разных полюсах живут потому что…
Эдя случайно взглянул на настенные часы, до которых не добрался пока его тесак, и засобирался.
– Ой, блин!.. Я ушел. Далеко и надолго, – сказал он.
– Куда?
– В пошлое и тухлое место, где никогда не светит солнце и никто не вытряхивает вонючие пепельницы, – на работу, – сказал Хаврон, с некоторым усилием побеждая задник легких летних туфель.
Обувной ложкой он пользовался в исключительных случаях: ну, например, когда нужно было замахнуться на сестру или сшибить со шкафа какой-нибудь высоко находящийся предмет.
– Если встретишь того гада, у которого воет под окнами машина, сбрось его в шахту лифта, – напутствовала брата сестра.
– Зачем? – удивился Эдя. – Есть способ лучше: берешь газетку. Аккуратно подстилаешь на капот и кладешь на газету кирпич. Только помни: газета обязательна. В противном случае могут остаться царапины, а это для первого предупреждения не комильфо. Кирпич без газеты – это уже третье предупреждение, если не срабатывают деликатно (то есть без проколов!) спущенные шины.