Первые - стр. 23
— Извини, я тут немного… — Антон криво улыбается и подходит ближе, без проса кидая меня себе на плечо, как пушинку. — Вот так лучше, — опускает в кресло в противоположном углу комнаты, и оно единственное, судя по всему, не пострадало.
— Что случилось? — не могу перестать пялиться на одноклассника, который отпинывает от кресла части предметов и садится на пол, поворачиваясь ко мне спиной. — Антон?
Он лишь шумно выдыхает и запрокидывает голову назад прямо мне на колени. Взгляд мрачный. В нём нет прежнего веселья. Я даже дышать перестаю, пока он изучает моё лицо, после чего возвращается в прежнее положение и берёт мои руки в свои, перетягивая их к себе на плечи.
— Родители разводятся, — говорит равнодушно, — я чуть-чуть не рад, — усмехается, кивая на бедлам вокруг, — хочешь уйти? — добавляет тише. — Я пойму…
8. 8
Я растеряна. Если признаваться честно самой себе, то не знаю, что должна говорить в этот момент. Представляю, как бы я отнеслась к разводу родителей, и в груди начинает щемить. Перенося до дрожи неприятную ситуацию на свою жизнь, понимаю, что лучше бы они разошлись, чем я потеряла обоих. Невольно содрогаюсь и проглатываю тугой комок, стоявший в горле. Я даже рот открываю, чтобы сказать Антону свои мысли, но тут же закрываю его. Уместно ли сейчас говорить ему что-либо? Или молчание будет максимальным проявлением поддержки и понимания?
— Не хочу. Я останусь, — произношу больше для себя, чем для него, и чувствую, как под ладонями растворяется напряжение каменных мышц.
Одноклассник шумно выдыхает и убирает руки себе на колени, а мои так и остаются на его плечах. Из нас двоих теперь повышенным вольтажом разбрасываюсь лишь я, потому что не представляю, как себя с ним вести. И да, впервые молчание меня жутко угнетает и натягивает нервы до предела. Хочется разрядить накаленную обстановку словами или действиями, ведь тишина, в которой мы пребываем, оглушает. Мне кажется, я невольно вздрагиваю от ударов своего сердца. Ладони, покоящиеся на плечах Антона, нестерпимо жжёт. Я прикусываю нижнюю губу, рассматривая разгромленную комнату.
— Может, я помогу тебе? — говорю и сама удивляюсь. Сердце колотится, когда одноклассник снова откидывает голову назад и прожигает меня тёмным взглядом. Нет в нём сейчас и толики того Антона, который называет меня Милыми Ушками. Этот Антон слишком серьёзный и источает агрессию. Я еле сдерживаюсь, чтобы не скукожиться, как луковица на солнце, и стойко выдерживаю зрительную пытку.
— Чем же?
— Прибраться… — пожимаю плечами и отвожу глаза в сторону, пока одноклассник сканирует моё лицо. Мне становится не по себе, но и уйти я не могу. Антон помог мне в гимназии, хорошо относится, несмотря на заверения Инны, что он не тот, за кого себя выдает, и в данный момент нуждается в моей поддержке, хоть меня слегка пугает его агрессивный настрой.