Первые и Вторые. Первый сезон. Медведь - стр. 62

Когда он вернулся, мужчины услышали:

– Селянку зовут Марфа. Она возвращается домой в село с новорожденной девочкой Леночкой, которую «нагуляла», пока была на заработках в городе. Родни у нее не осталось, но есть плохенькая изба и небольшой огород.

Тихомир и Третьяк все еще с немым вопросом смотрели на Хранителя.

Хранитель хлопнул себя по колену и, передразнивая селянку, продолжил:

– Она «согласная», чтобы мы у нее пожили. И «согласная» быть кормилицей: «молока, чай, и на двоих хватит».

Хранитель сделал движения руками в области груди, описывающие большие полусферы.

Третьяк понятливо закивал, а Тихомир остался сидеть, ничего не понимая.

Хранитель разочарованно развел руками и сказал, обращаясь к Третьяку:

– Чего сидишь? Иди – неси на кормление!

Тихомир устало спросил:

– Так куда поедем?

Хранитель пригладил усы и тихо произнес:

– Сойдем в Твери.

– А вашего-то как величают? – спросила Марфа.

Вопрос селянки поставил в совершенный тупик Тихомира, который и так остолбенело, с малышом на руках, осматривал «интерьер избы», и Хранителя, который, причмокивая, прохаживался с сомкнутыми за спиной руками по ее периметру.

Один Третьяк, громко хлопнув покосившейся дверью, не унывал от увиденной «роскоши», и с грохотом вывалил охапку дров:

– Надо печку проверить!

От этого грохота груднички зашевелились, и полился плач. «Концерт» начала Леночка, а подхватил «безымянный».

Марфа зацыкала на Третьяка и вытолкала его из избы.

Вслед за ним вышли и Тихомир с Хранителем.

Все втроем сели на завалинку и замолчали.

Первым заговорил Тихомир:

– Так как назовем?

Третьяк переспросил:

– Кого назовем?

И тут же получил оплеуху от Хранителя.

Из жителей двадцати пяти дворов Никольского остались, за редким исключением, старики и старухи.

Две соседки, из самых любопытных, увидев печной дым из избы Марфы, пошли на разведку. Уж больно долго изба пустовала!

Бабки решили, чтобы застать хозяев врасплох, идти через огород— «по-соседски».

Первого, кого они встретили, был Хранитель, который стоял у перекошенной, сколоченной с широкими щелями, уборной с выгребной ямой. Рукава Хранителя были закатаны, в одной руке он держал ведро с водой, а в другой тряпку.

Бабки заохали:

– Разве ж можно мужику уборную мыть? Стыд какой!

Хранитель в ответ улыбнулся и философски произнес:

– Стыдно в грязи жить, а не грязь убирать!

Бабки пооткрывали рты.

Хранитель сказал:

– Здравия вам желаю! Давайте, соседушки, знакомиться. Меня зовут Олег Ярославович.

Бабки засмущались такому обхождению.