Первозданная сила. Истинный замысел Древних - стр. 27

– Слушайте… Не совсем уважаемый мной господин… – Когда очередной такой умник всё же решился приблизиться к столам принцесс, подал свой голос Юрий, чем заставил резко замолчать этого расфуфыренного павлина. – Я бы вам посоветовал соблюдать хотя бы обычаи собственного народа! Если вы уж чужие не уважаете! Сейчас вы старательно лезете, как вам уже сказали, к замужней женщине. Но настолько тупы, что стараетесь этого не замечать. А может быть в вашей семье принято своих сыновей в… Чужие семьи отдавать? В виде прислуги! Вы… Евнух?

Когда Юрий, с невозмутимым выражением лица, задаёт свой язвительный вопрос, молодой представитель благородного семейства Фань – высокий и изящный юноша с безукоризненно уложенными волосами и ослепительно белой улыбкой – мгновенно замер. В этот момент его лицо, прежде излучающее уверенность и самодовольство, начало стремительно меняться. Сначала глаза юноши широко раскрылись от удивления. В них читалось недоверие, словно он не мог поверить, что кто-то посмел так прямо, да ещё в присутствии других, бросить ему вызов. На мгновение его губы приоткрылись, но слов не последовало – он был просто ошарашен. Но всего лишь через несколько секунд удивление начало сменяться растерянностью. Брови юноши слегка сдвинулись к переносице, а улыбка, ещё недавно такая уверенная, превратилась в неуверенную гримасу. Он машинально отступил на полшага назад, словно пытаясь выиграть время, чтобы осмыслить услышанное. Его взгляд всё ещё метался… То на Юрия…То на принцессу Елену, которая, едва сдерживая смех, прикрыла рот рукой. Про двух других принцесс тут вообще и речи не шло…

– Что?.. Что ты сказал? – Наконец выдавил он из себя, и его голос звучал уже куда выше, чем обычно, выдавая его замешательство.

Однако, прежде чем он успел собраться с мыслями, смысл сказанного Юрием всё же полностью дошёл до его сознания. И на смену растерянности пришёл гнев, и лицо юноши начало наливаться яркой краской. Его щёки запылали ярким румянцем, а уши покраснели, словно он только что оказался под палящим солнцем.

– Как ты смеешь? – Всё же произнёс он, но голос дрожал от еле сдерживаемой ярости. Его идеально ухоженные губы сжались в тонкую линию, а ноздри раздувались, будто он с трудом сдерживается, чтобы не накричать. Глаза этого юноши, теперь блестящие от ярости, сверкали, как острые кинжалы. Он сжимал кулаки, тонкие пальцы с длинными ногтями, украшенными кольцами, начали дрожать. Казалось, он готов броситься на Юрия, но что-то – возможно, осознание статуса принцессы Елены или присутствие других придворных – всё ещё удерживали его на месте. Но вскоре этот представитель семьи Фань резко выпрямился, стараясь сохранить остатки достоинства. Однако его попытка вернуть самообладание только добавляли нелепость всей сложившейся ситуации. Его лицо всё ещё пылало, а дрожащий подбородок выдавал внутреннюю борьбу между яростью и желанием избежать ещё большего унижения.