Перворождённый - стр. 166

Ждать пришлось минут десять. Либо в кабинете была отличная звукоизоляция, либо находящиеся там не шумели, но Нэйтан не услышал ни звука. Мог бы легко и незаметно подслушать с помощью магии, но не стал. Иначе его уход в коридор был бы показной фальшью.

Дверь приоткрылась, и из кабинета выглянул Эрик.

— Я боялся, что ты ушел, — виновато пробормотал он. — Ты извини за это…

— Вы договорились, или я все же могу идти? — нетерпеливо спросил Нэйт, не став реагировать на извинения.

— Договорились, — Эрик шире распахнул дверь, — заходи.

***

— Итак, — мрачно подытожил старший Финистер, — обвинения в адрес наследника слишком серьезны. Если все это правда, мы не можем пустить все на самотек.

Ожидаемо, разговор продолжился только после того, как хозяин кабинета извлек из ящика стола магическую свечу и настоятельно попросил всех присутствующих поклясться над ее синим пламенем в том, что произнесенное в этой комнате никогда не выйдет за ее пределы.

— Именно об этом я и толкую, — проворчал Эрик.

Отец в очередной раз не обратил внимания на его слова.

— Жорес, что думаешь? — обратился он к шурину.

Лорд Кнот помолчал, прежде чем ответить.

— Похороны завтра, — сказал он наконец. — Коронация через неделю. До меня доходили сплетни и домыслы, что Монэус не мог так глупо погибнуть и это происки его сына, но я счел это обычными пересудами при смене правителя. Услышанное сегодня дает дополнительную почву для подозрений.

— Я уже говорил Эрику, мне нужна лошадь, на которой ехал в тот день его величество, — высказался Нэйтан. — Я могу считать ее воспоминания.

— С лошади? — переспросили оба старших родственника Эрика, будто ослышались.

— С лошади, — подтвердил спокойно.

Повисло гнетущее молчание.

— Я займусь, — решил лорд Жорес.

— Дядя — бывший учитель фехтования Верна, — пояснил Эрик.

— Вот как, — заинтересовался Нэйтан, повернулся вполоборота к Кноту. — И как он?

— Талантливый фехтовальщик.

— Как человек.

Жорес задумался.

— Самоуверенный, властный и привыкший получать то, что захочет, — ответил он после. — Но этими словами можно охарактеризовать любую венценосную особу. Принц Верноэль не жесток, не озлоблен, не беспринципен, если вы об этом.

— Об этом.

— Я считаю Верноэля порядочным человеком, — продолжал настаивать на своем бывший учитель принца, — сложным, но порядочным. И, если вам интересно, я не верю, что он способен на подобные злодеяния. Во всяком случае, был неспособен два года назад, когда мы с ним занимались.

— И я не верю, — поддакнул Эрик. — Но я верю Нэйту в том, что он видел то, что видел. Или кто-то заложил в голову Шингли ложные воспоминания. — При этих словах все трое магов поморщились, понимая невозможность данного предположения. — Либо… — Заканчивать он не стал, все еще не желая верить в коварство друга детства.