Перворожденная - стр. 27
– Что ты ищешь здесь, темный маг?
Финеас медленно обернулся.
Имя сорвалось с губ против воли.
– Исилвен?
Женщина, стоящая на границе леса и реки, замерла. Безотчетно повела перед собой ладонью, будто рассеивая морок.
– Как ты узнал обо мне?
Финеас молчал несколько секунд, а затем низко поклонился.
– Я давно тебя искал… Прошу, не бойся, я не причиню тебе зла.
3
Спина сладко выгнулась, тихий выдох взлетел к потолку, затянутому расписными тканями, капли пота скользнули по животу. Утомленно откинувшись назад, девушка уперлась руками в перину. Волосы цвета темной вишни прилипли к влажным лопаткам, веки на мгновение прикрыли янтарную радужку глаз, а пальцы сгребли и безжалостно скомкали простыни. Тело под девушкой заворочалось, волосатая лапища припечаталась к ее бедру, оставляя красноватый след на молочной коже. Грубый голос проворчал:
– Умница, детка… А теперь давай-ка слезай и принеси мне вина.
Девушка подняла запрокинутую голову, открыла глаза, но не двинулась с места. Ее взгляд упал на мясистое лицо с жирными бровями и брюзгливым ртом – мужик начал приподниматься.
– Подожди, мой медовый, – проворковала она. – Я еще не закончила.
Она наклонилась так близко, что ее носик почти коснулся рыхлого, брюквообразного носа мужчины, улыбнулась. Розовый язычок облизнул губы – сначала свои, потом чужие, а затем проник внутрь приоткрытого рта. И янтарная радужка вдруг надломилась, багровая полоса пересекла ее наискось – одна, вторая… Мужчина вздрогнул, попытался отстраниться, девушка впилась в губы еще сильнее. Алая струйка скатилась на постель, а радужка расцветилась новыми линиями. Жирнобровый взвыл, задергался в конвульсиях. Схватить девчонку, отбросить, отшвырнуть от себя! Выкинуть прочь! Руки поднялись и упали, отказываясь повиноваться, глаза распахнулись в немом ужасе.
Улыбка девушки треснула оскалом. Багровая волна нахлынула, полностью заливая янтарь.
Кто это?! Что за инфернальное создание! Нет!
Ее губы вжимались все плотнее и плотнее. Щеки мужчины налились синевой, судорожные корчи охватили тело и… стали ослабевать. Стон вырвался еще лишь раз и затих; закатились глаза, вываливая мутные белки.
Ноздри девушки расширились, словно она вбирала в себя запах отходящей души. Она вздохнула и медленно встала, стирая пальчиком кровь с подбородка.
– Вот и все, мой марципановый. Уверена, тебе было так же хорошо, как и мне.
Взъерошив короткие вишневые локоны, девушка потянулась за вином, плеснула в бокал, отпила. Затем швырнула стекло прочь и, обнаружив кувшин с водой, вылила все его содержимое на себя, с ленцой оглаживая грудь и бедра. На полу валялась сброшенная одежда, она подобрала ее и сердито поцокала: