Первородный грех - стр. 73
Вмешалась Франсес:
– Советоваться по этому поводу нужно было с нами.
– Так с вами же и советуются.
– В таком случае нам следует прекратить этот разговор. Так не будет. Никто не собирается продавать Инносент-Хаус.
– Так будет. Будет, если хоть один из вас согласится на его продажу. Это все, что мне требуется. Ты забыла, сколько у меня акций, Фран. И дом этот не твой. Твоя семья продала его фирме в 1940 году, вспомни-ка. Ну ладно, согласен – его купили задешево, но скорее всего никто особенно не верил в то, что он долго протянет, ведь Ист-Энд так интенсивно бомбили. Он был застрахован на очень низкую сумму, а перенести его на другое место было все равно невозможно. Вбей себе наконец в голову, Фран, – это больше не фамильное гнездо Певереллов. Да и с чего это ты так волнуешься? Детей у тебя нет. Нет Певерелла, чтобы унаследовать этот дом.
Вспыхнувшая до корней волос Франсес поднялась было со стула, но Де Уитт тихо сказал ей:
– Не надо, Франсес. Не уходите. Нам всем следует обсудить этот вопрос.
– Здесь нечего обсуждать.
Наступившее молчание нарушил спокойный голос Габриела Донтси:
– А что, мои восемь с половиной процентов акций могут обеспечить издание моих стихов или нет?
– Мы, разумеется, продолжим издание ваших томов, Габриел. Какие-то книги нам придется по-прежнему издавать.
– Хочу надеяться, что публикация моих томов не станет слишком обременительной.
– Кроме всего прочего, продажа этой недвижимости потребует, чтобы вы освободили дом номер двенадцать. Сколлингу нужно все владение целиком – главное здание и прилегающие два особняка. Мне очень жаль.
– Но ведь я прожил в нем более десяти лет, к тому же за смехотворно низкую плату.
– Что ж, таков был ваш договор с Генри Певереллом, и вы были вправе взять то, что он вам дал. – Жерар помолчал немного и добавил: – Были вправе и продолжать брать. Но вы должны понять, – нельзя позволить таким вещам продолжаться.
– О да. Конечно, я понимаю. Нельзя позволить таким вещам продолжаться.
Этьенн заговорил снова, словно не слышал:
– Наступило время избавиться от Джорджа. Его надо было отправить на пенсию сто лет назад. Диспетчер у коммутатора – первый контакт посетителей с фирмой. Здесь нужна молодая, живая, привлекательная девушка, а не этот шестидесятивосьмилетний старик. Ему ведь шестьдесят восемь, да? И нечего говорить мне, что он проработал в издательстве двадцать два года. Я знаю, сколько лет он здесь проработал, в том-то и беда.
– Он ведь не только диспетчер у коммутатора, – сказала Франсес. – Он открывает двери издательства, проверяет систему охранной сигнализации, и он вообще мастер на все руки.