Первопроходцы - стр. 76
Михей приятно удивился, что лес не так уж пуст, в следующий миг услышал осторожные шаги. Промороженный снег был сыпуч и беззвучен, звуки походили на человечьи, но вместо образа идущего ему чудилась какая-то тень. «Кто бы мог быть?» – встревоженно думал он, напрягся и в лунном серебре полярной ночи смутно увидел то ли зверя, то ли человека. Открыл глаза, скинул одеяло.
– Не враг это, спи! – пробормотал лежавший рядом Пантелей.
– Злого не чую, – прошептал Михей. – Но кто?
– Леший!
– Они спят с Ерофеина дня!
– Значит, сендушный забрел из тундры! – Пантелей высунул нос из волчьего кукуля, сшитого по-тунгусски, прошептал тверже: – Не буди людей, без того злы!
Михей лег на спину, взглянул на низкие звезды.
– А что ему надо? – спросил шепотом.
– Они же любопытные, как медведи или козы! – Старый промышленный зевнул и перевернулся на другой бок.
Придвинувшись к нему, Михей Стадухин прошептал:
– Ты тоже видишь кожей?
– Вижу! – помолчав, неохотно ответил Пантелей. – Могу в черед с тобой караулить подходы… Умаялся ты!
Опять стали смерзаться ресницы атамана. Залучились, закачались звезды, среди них ясно выступило лицо Арины, как когда-то на Илиме, она смотрела на него через костер. В полусне, укрываясь с головой, он опять услышал ее голос с неразборчивыми словами. С тем уснул. Проснулся, почувствовав себя отдохнувшим, будто высвободился из объятий жены. Бросил взгляд на небо. Была ночь, но звезды перевернулись. В Енисейском остроге в это время рассветало. Тлел костер. Свернувшись улиткой, едва не тычась носом в угли, над ними клонился Семейка Дежнев в обнимку с пищалью. Железный ствол ружья, покрытый узором изморози, розовато отсвечивал.
– Спишь в карауле? – укорил Михей.
Семейка вздрогнул, обернулся.
– Не сплю, – промямлил, сглатывая слюну. – Греюсь! Околел. Всю ночь ходил, где ты указал.
Зашевелились разбуженные люди, громко зевали, с недовольным видом поглядывая на небо и на атамана.
– Догреетесь в преисподней, – проворчал он, вставая. – Вот как перебьют сонных, – пригрозил.
– Так нет никого! Кому резать? – продрав глаза, заспорил Семейка, обыденно пререкаясь с земляком.
– Аманат тихонько встанет и убьет твоим же ножом.
– Я ему ноги связал хитрым узлом!
– Тьфу на вас, неслухи! – беззлобно выругался Михей, окончательно разбудив стан. – Сходи погляди, – указал кивком в сторону порубленных деревьев.
Сгреб в кучу тлевшие угли, бросил на них бересту. Она задымила, стала скручиваться, потрескивать, но не загоралась. Семейка Дежнев, оставив у костра пищаль и опираясь на палки, заковылял в указанную сторону. Поднялось пламя. С одеялами на плечах служилые и охочие стали жаться к огню. Якутка отошла на десяток шагов, набила котел сыпучим снегом.