Первопроходцы - стр. 39

– Гляди, долго будешь думать, дурное надумаешь. Опять кости начнешь на ёлку вешать. Не удивляйся, однако. Мне мыши рассказали. Хорошо, не всех перебил… Так делать будем. Я завтра утром уйду, а ты собирай мешок, избу готовь к уходу, прощайся. Приходи к водопаду на Букачаче, там тебя ждать буду.

– А если не найду? Не я первый…

– Ты найдёшь.

Когда старуха ночевала в Сашиной избе, было непривычно тихо – мыши замерли и не шевелились.

Костяной человечек покорно опустился в ладонь. Отшлифованный временем, покрытый патиной, грубо вырезанный, чуть теплый, словно в мертвой груди билось живое сердце. Казалось, амулет хранит первозданную тайну – и будет молчать о ней до скончания веков.

Снежане никогда не приходилось прикасаться к столь древней вещи. Ей случалось держать в руках медные браслеты шайенов, перстень индийской танцовщицы и бирюзового скарабея. Но простенький человечек был неизмеримо старше. На амулете остались следы всех ладоней, что когда-то дотрагивались до полированной кости, он помнит все камлания, тайлаганы, густую кровь жертвоприношений, едкий дым сосновой коры. Зачем ты берешь меня в руки, девочка? Хочешь оседлать коня шамана, подняться к седьмому небу – и упасть оттуда никчемным перышком? Хочешь знать правду, летунья?

Да, хочу. Я за правдой сюда пришла.

Если говорить начистоту, поход к шаману был авантюрой. Одной из тех авантюр, к которым Снежана питала склонность. Она доверяла интуиции больше, чем разуму – хочется значит нужно. Встать после аварии, на полгода лишившей ее способности передвигаться, полететь, зная, что следующее падение может доломать позвоночник, уйти с четвертого курса, поняв, что учеба не по душе. К двадцати пяти ей хватило бы опыта на две жизни – автостоп, Кавказ, Крым, жизнь в секретном ашраме и возвращение к отчим брегам. Бывало тяжко, бывало больно и грустно, но всякий раз оказывалось – решение, принятое в потоке, правильнее расчета. По крайней мере для нее.

Поездка в Забайкалье тоже случилась спонтанно. У знакомого застрял дельтаплан, точнее он сам застрял на Камчатке, а любимую игрушку требовалось забрать еще осенью. Он оплатил билеты, скрепя сердце и скрипя зубами дал разрешение пару раз полетать, и отправился в тундру фотографировать лис. Грех не воспользоваться возможностью! Дельтаплан хранился у местного хипаря Борхеса, тот рассказал про коммуну просветленных во главе с Учителем Жизни, Снежане сделалось любопытно… А потом стало еще любопытнее – оставшаяся с истфака дотошность побудила разобраться в ситуации самостоятельно. Вот и доразбиралась!