Первоклассная учительница, дракон и его сын - стр. 44

«Мы сейчас сядем на скамейку, - подумала я. – Вон там, подальше. Будем смотреть, слушать музыку и есть мороженое. Хорошо?»

Мальчик кивнул, и Мадс подозрительно посмотрел на меня.

- Он читает ваши мысли? – спросил он. – Говорит с вами?

- Да, - призналась я. – Сегодня с утра.

Мы сели на скамейку, и Мадс принес мороженое – большие рожки с шоколадом и фруктами. Джолион осторожно взял угощение, и я почувствовала, как мальчик расслабляется. Ему стало спокойнее.

- Я слишком громко думаю, - сказала я. – Все меня слышат.

- Так даже лучше, - ответил Мадс и погладил Джолиона по голове. – Я рад, что он вам открылся.

Мимо прошел клоун, предложил Джолиону собачку, скрученную из воздушного шарика, но мальчик испуганно уткнулся лицом в рукав Мадса, и я услышала его мысль:

«Пусть уйдет. Он очень яркий. Пусть уйдет, пожалуйста».

Клоун все понял без слов. Видимо, Джолион был не первым ребенком, который его испугался. Когда-то я тоже боялась клоунов: мне казалось, что за их раскрашенными лицами кривляется что-то темное, не имеющее отношения к людям, и лучше с ним не сталкиваться.

Мороженое было вкусным, но была в нем какая-то странная, едва уловимая нотка – я так и не поняла, что именно не так, но сказала:

- Лучше нам это не доедать. Мне кажется…

Я не успела договорить. Что-то со звоном оборвалось в груди, и я заскользила во тьму. Мадс попытался меня удержать и почти сразу же обмяк рядом со мной. Последним, что я услышала, был крик Джолиона – не мысленный, настоящий:

- Ю…и! Ю…и!

5. Глава 5

Голова была тяжелой, и мне казалось, что она набита ватой. Во рту плавала горечь. Я лежала на чем-то твердом и холодном, руки были стянуты тонкой нитью, и кто-то порой толкал меня в бок, словно пытался проверить, сплю я или уже просыпаюсь.

Что это было? Похищение? Скорее всего – насколько я успела понять, у Кайлена при всем его героизме было множество недоброжелателей. И вот один из них решил…

Мне казалось, будто я жую пепел. Кто-то негромко застонал рядом со мной, и я почувствовала запах одеколона Мадса, смешанный с кровью. Его били? Он сопротивлялся?

«Джолли? – мысленно позвала я. – Джолли, ты слышишь?»

Мне не ответили. Я надеялась, что мальчик спит. Мне вдруг стало очень холодно и тоскливо.

«Джолли? – снова окликнула я. – Джолли, милый, отзовись!»

Тишина.

Постепенно сознание прояснилось, но я не открывала глаз. Судя по всему, мы ехали в каком-то фургоне и валялись по-простому, на полу. Над нами сидели люди: иногда я чувствовала прикосновение носков их ботинок. Запахи… вот запахов не было. И почти никаких звуков – просто далекий шум дороги и чье-то дыхание.