Первая жертва - стр. 60

Близился кульминационный момент: в ста ярдах виднелась пробка, заполонившая всю дорогу в пределах видимости. Альбани поставил машину на два колеса и зажмурился.

Но тут штрафное время истекло, педаль газа отскочила назад. Альбани быстро выпустил парашют, которым снабжены все автомобили на Эсмеральде, и остановился в паре футов от пробки.

До зоопарка он ехал на черепашьей скорости. Водители, пережившие штрафное ускорение, награждаются сутками сколь угодно медленной езды, и двадцать миль в час Альбани вполне устраивали.

Служитель зоопарка долго раздумывал, и лишь пятидолларовая купюра помогла ему вспомнить человека, похожего на Хортона Фута. Тот посетитель долго стоял у клетки с бабуинами, но ушел с полчаса назад.

На обратном пути Альбани нарушил достаточно правил, чтобы удовлетворить самого взыскательного инспектора, а Гарольд тем временем наводил справки в гавани. Фут, по слухам, часто бывал в салуне-ночлежке Маллигана «Последний шанс», высоком узком здании у самого порта.

– Фут? – повторил хозяин. – Маленький такой, щуплый, в длинном черном дождевике? Да, захаживает – но где он теперь, не знаю.

– Мне он срочно нужен.

– А вы посмотрите в рыбных рядах, угол Лейкхерст и Вианд. Фут иногда нанимается рыбу чистить, когда свинокомбинат закрывается.

В порту стояли на якорях корабли с Кубы, Гаити, Багамских островов, чайки кружили на фоне заката, мелкие суденышки покачивались, скрипя мачтами. Многие пришли сюда к сатурналиям, канун которых отмечался сегодня вечером. В гавани будет процессия судов, иллюминация, фейерверк.

Старый оборванец, сидевший на тумбе, на вопрос Гарольда произнес следующее:

– Фут? Хортон Фут? Кто знает ночного тумана путь, знает его привал.

– Чего? – сказал Гарольд.

– Киплинг. Вам позарез надо его найти?

– Да.

– И двадцать баксов не пожалеете, раз позарез?

Гарольд заплатил, и старик повел его по извилистым улицам старого города. Здесь несло помоями из сточных канав и скворцы дрались с крысами из-за отбросов. Женщина высоко на балконе пела жалобную, старую как мир песню о том, как грустно стирать целый день, зная, что твой мужчина больше не вернется домой.

Местные жители, одни мордатые и небритые, другие узколобые самого гнусного вида, торчали в дверях, покуривая глиняные трубки, – им явно недоставало Гольбейна, который бы с удовольствием написал их портреты. Газовые фонари, окруженные ореолом, взяли будто из фильмов жанра нуар, где играл злодеев Лэрд Крегар. Только что кончилась вечерня в церквях, и синие сумерки переходили в полную шепотов безысходную ночь.