Первая жена Кощея - стр. 3

- Мара-Марена, дай мне силы! – зашептала, сложив пальцы тайным знаком.

Словно холодным ветром повеяло. Зашипев, факел погас. Ягна сняла со стены другой, но задуло и этот. Остался последний, едва превозмогающий тьму. Со свирепой бранью Княжич вытащил нож. Лезвие скользнуло по щеке Марьи, не причинив ей вреда, а кулак, нацеленный в живот, словно наткнулся на невидимую преграду.

- Сделай что-нибудь, Яга! – крикнул он.

- Ее хранит Марена, - вздохнула Ягна. – Не мне с ней тягаться. Я говорила, но ты не слушал.

С силой дернув Марью за волосы, так, что брызнули слезы, Княжич отошел и повернулся к Ягне.

- Что будем делать? Я думал, сможем заставить. Убить не выйдет. Бросить здесь – кто-нибудь забредет и найдет. А если вернется Кощей…

- Я завалю вход. А чтобы не кричала…

Ягна сняла что-то со стены, накрыла ладонью и зашептала над ней, поднеся руку к губам. А потом бросила на плечо Марье - живое, мохнатое. Скосив глаза, она увидела черного паука, взвизгнула и тут же почувствовала укол – как ледяной иглой, от которой по всему телу побежали такие же ледяные нити, свивая сверкающий кокон, превращая ее в неподвижного истукана.

Вот они - навьи чары!

Забрав последний факел, Княжич и Ягна ушли. Где-то совсем рядом раздался шум обвала. Марья осталась одна в полной темноте – прикованная к стене, неподвижная, оцепеневшая…

2. 1.

Часть 1

Двадцатью летами раньше

- Уйди, Морей, не место тебе, где баба рожает! – повитуха силой вытолкнула его из бани, откуда неслись пронзительные крики Добронеги. – Ты свое дело сделал, дай и нам сделать наше. Проверь, может, где остались замки не разомкнуты, лари и короба не открыты. А то на двор выйди и покричи, постони. Помоли Макошь и сужениц.

Жена не могла разрешиться от бремени уже сутки – день и ночь. Вчера утром, едва схватило, Морей отвел Добронегу в натопленную баню. Там снял с ее ноги сапог, дал напиться ключевой воды, развязал пояс и попрощался, как полагалось по обычаю, хотя сердце сжимало – словно и правда прощался навеки. Теперь оставалось только ждать.

Они прожили в супружестве пять лет, в любви и согласии, но бездетно. Тщетно Морей, знахарь, ведун-зелейник, чьи предки занимались этим с незапамятных времен, поил жену отварами целебных трав, окуривал чародейским дымом и читал наговоры. Вдвоем они молились женским богиням Макоши и Марене, делали им щедрые приношения, но месяц за месяцем исправно приходило рубашечное, и Добронега прятала заплаканные глаза.

И вдруг, когда уже совсем потеряли надежду, это случилось. Хоть и не принято было объявлять чужим о непраздности раньше, чем ребенок зашевелится под сердцем, они не смогли удержаться, похвалились своим счастьем. Может, за это и расплачивалась сейчас Добронега лютыми муками?