Первая жена - стр. 4
– Артем Владимирович, к вам жена.
Видимо, моя вторая половина всерьез восприняла претензии и пришла сосать. Так сильно хочет шубу?
– Точнее, бывшая жена, – вдруг огорошивает меня секретарь. – Майя Острова, вы ее примете?
Застываю с вытянутым лицом.
Чего угодно ожидал, но не этого.
Я в таком ахере, что она заявилась, что сам встаю с места, выскакиваю в приемную, дабы убедиться своими глазами в том, что это она.
И вправду Майя…
Сердце привычно долбит грудную клетку. Всегда я так – стоит ее увидеть, и понеслась тахикардия во всей красе.
Три года прошло. Три, мать их так, года…
А я все еще реагирую на нее, как юнец, которому ни от кого еще не перепало.
Делаю максимально бесстрастное лицо, спрашиваю:
– Зачем явилась?
– Артем, нам необходимо поговорить, – лепечет она и смотрит на меня с надеждой.
О как. Необходимо ей. А мне на хрен не упало с ней разговаривать! Через три года после развода. Какой смысл?
Послать бы ее подальше, но…
– Проходи, – приглашаю в свое логово.
И она идет.
Не знает, дрянь такая, что там ее по умолчанию не ждет ничего хорошего.
Глава 2. Откровения бывшей
Артем
Майя аккуратно садится на предложенное мной место – диван, что располагается у окна.
Ничего не могу с собой поделать, жадно ее разглядываю.
На ней свободное черное платье до колена. Как на похороны собралась, ей-богу. Видно, не посчитала нужным приодеться для визита ко мне, хотя выглядит…
Да обалденно она выглядит! Даже в черном рубище.
По-прежнему стройная как тростинка. По-прежнему лицо у нее кукольно-красивое, хотя взгляд стал глубже, что ли? Более взрослым. Раньше-то она смотрела на меня, как девочка-ромашка, наивность в глазах зашкаливала. Зато теперь – женщина. Умудренная опытом. Светлые волосы безжалостно стянуты в хвост, а она ведь знает, как мне нравились ее распущенные локоны. Я любил их трогать, ерошить, вдыхать их аромат.
Я ее любил…
– Чем обязан?
Усаживаюсь на диван, чуть поодаль, всматриваюсь в ее лицо.
Майя мнется, прижимает к груди какой-то белый пакет. Видно, что ей неловко. И, черт подери, я не собираюсь облегчать ей задачу. Придаю себе максимум безразличия, чтобы видела, насколько мне все равно на то, что она может сказать.
И все-таки, когда слышу ее просьбу, меня пробирает до самых кишок.
– Спаси нашу дочку! – просит она жалобно.
При этом смотрит на меня с такой мольбой, что меня всего вымораживает.
Спаси нашу дочку…
Нашу, блядь!
Не дочку, которую она нагуляла, пока я пахал за троих, чтобы заработать побольше денег.
Не дочку, которую она наглым образом пыталась выдать за мою, хотя я совал ей в лицо ДНК-тест.