Первая семья. Джузеппе Морелло и зарождение американской мафии. Предисловие Дмитрий Goblin Пучков - стр. 29

Мафия расцвела на почве насилия. Ее наводящая ужас репутация как на Сицилии, так и в Соединенных Штатах основывалась на извечной готовности убивать: мужчин, женщин, детей – всякого, кто встанет у нее на пути. Ее невинные жертвы – предприятия, у которых вымогали деньги, родители детей, похищенных с целью получения выкупа, неудобные свидетели, которые видели или слышали больше, чем положено, – все знали, что мафиози неизменно претворяли свои угрозы в жизнь и неосторожное отношение к ним имело катастрофические последствия. Было и еще одно обстоятельство, придававшее всему этому дьявольский оттенок. С первых дней Мафия заботилась о развитии хитроумной сети деловых отношений с людьми, ответственными за борьбу с ней. Полиция была подкуплена. Землевладельцам оказывали необходимые услуги. Политикам показывали, насколько полезной может оказаться в период избирательной кампании группа беспощадных преступников. Таким образом братство, основой существования которого было навязывание услуг по защите, обеспечивало защиту самому себе. Настоящая причина, по которой Мафии боялись – и поэтому выполняли ее требования, подчинялись ее приказаниям, – была не просто в том, что она убивала. Причина была в том, что она оставалась безнаказанной. Она убивала, и это сходило ей с рук.

Для того чтобы понять, как и почему возникло это смертоносное общество, нужно понять историю Сицилии, поскольку она была единственным местом, где могла зародиться Мафия. Остров, расположенный у носка итальянского «сапога», всегда был уникален. На протяжении тысяч лет он являлся жизненно важным пересечением торговых путей, которые шли через Средиземное море на север, юг, запад и восток, и его стратегическое значение оказывалось причиной многочисленных войн за обладание им, начиная со времен Древнего Рима. В разное время Сицилией правили греки, арабы, норманны, властители Священной Римской империи, французы и арагонцы, и все они безжалостно эксплуатировали ее народ. Относительно недавно, в середине восемнадцатого века, остров сделался владением неаполитанских Бурбонов, младшей ветви испанской королевской семьи, которые правили хрупким Королевством обеих Сицилий, доставшимся в наследство от старшего поколения королей. Это государство Бурбонов состояло из южной половины материковой Италии и собственно острова. То, какая из этих областей имела бо́льшую важность, никогда не вызывало сомнений. Короли жили и правили в Неаполе, крупнейшем городе во всей Италии, и посещали островную часть королевства не чаще чем раз в десять лет. Проще говоря, даже в Королевстве обеих Сицилий сама Сицилия считалась местом далеким, неспокойным и варварским – пусть ценным своими доходами, но слишком суровым и слишком «деревенским», чтобы приличествовать королю.