Первая мрачная ночь - стр. 30
– Пусть Танька идет! – взбунтовались во мне лень и некоммуникабельность: с продавцами же общаться надо, а я это не люблю и не умею.
– Совсем обнаглела, ничего по дому не делаешь, лодырь, тунеядка. – Эти «комплименты» вынудили меня обуться, но не более.
– Предлагаю консенсус. Пусть Танька общается, а я буду таскать за нее сумки.
На том и порешили.
– Пока ты неизвестно где шаталась, мы с предками ходили комнату смотреть, – поделилась со мной однокурсница, когда мы вышли из дома. У меня в руках были свернутые трубочкой пустые пакеты, у Таньки – ее розовый пиджак, который она сняла с себя по случаю теплой погоды, оставшись все в той же оранжевой юбке и красной блузке на пуговицах, которая, как и пиджак, не слишком гармонично смотрелась с низом. Надела бы белую, что ли, блузку или черную: эти цвета подходят абсолютно ко всему, особенно к черным туфелькам, что были на ней сегодня.
– И что? – пропустила я мимо ушей «неизвестно где шаталась».
– Истинный дурдом. Клопов, тараканов, мышей и прочей мелкой живности навалом, а вот людей приличных не наблюдается: в одной комнате – два-три десятка граждан подозрительной национальности, в другой – отпетый псих. Каждодневно пытается совершить суицид, выпрыгнув из окна.
– И что же? – не на шутку перепугалась я. – Спасают?
– А чего там спасать – первый этаж, – резонно возразила Таня и первая вошла на территорию мини-рынка.
– Реально дурдом, – согласилась я с вынесенным ранее Грачевой вердиктом и последовала за ней.
Когда сумки стали слишком тяжелыми, я всучила Татьяне пустой пакет (осталось купить молоко и хлеб, донесет как-нибудь, не развалится) и отправилась домой.
Только открыв дверь, я поняла: у нас гости, вернее, гость. С кухни доносился незнакомый мужской голос, который что-то возбужденно рассказывал, и это что-то, судя по искренним раскатам смеха моих родителей, было чрезвычайно смешным. Я успела разуться, когда в коридоре появилась мама, одетая в… норковую шубу.
Я, ни на секунду не веря своим глазам, прошептала:
– Что это?
– Семьдесят пять тысяч рублей. Нравится? По-моему, мне так идет.
– Сколько-сколько? Папа ведь опустошил всю подковровую область! Неужто в помойном ведре столько скопилось? – Послушай нас человек непросвещенный… Ну да ладно.
– Нет! Представляешь, только вы за дверь – звонок. Думала, денег не взяли и ключи забыли. Открываю – тот самый бизнесмен, ну помнишь, я в праздник его зубы лечила? Так вот, говорит, не знает, как отблагодарить…
– А как же двести долларов? – вешая пиджак, напомнила я.
– Говорит, что не считает это благодарностью. В Москве, говорит, все лучшие врачи так берут. В смысле, плюсом к стоимости пломбы и самой работы врача. Но у нас-то область. Знаешь, скажу по секрету, – мама понизила голос до заговорщицкого шепота, – в моем кабинете твоя фотография стоит в рамке. Так он все время на этот снимок глазел. Соображаешь?