Первая мировая война. История Великой войны, которая расколола мир и привела Европу к гибели - стр. 28

. Выполнение этих задач оттягивало на себя боевые подразделения армии. Могли быть и другие непредвиденные обстоятельства: если англичане высадятся на континенте и начнут наступление, немецкая армия остановится, разобьет их и продолжит операцию против французов. Высадятся англичане или нет, дополнительного времени на эту задержку не предусматривалось. В одном из примечаний к своему плану Шлифен также указывал на то, что после поражения 1870 года французы жаждут реванша: «…теперь, когда они пропитались наступательным духом, мы должны предполагать, что часть [их армии], которая не будет атакована, сама пойдет в наступление»[43]. Появлялась мрачная перспектива войны на истощение, долгих боев с большими потерями. Опасность существовала в любом случае: «Если противник не отступит, войска по всей линии фронта должны пытаться, как при осаде крепостей, вступать в бой на каждой позиции, днем и ночью, наступая, вгрызаясь в боевые порядки врага и снова наступая»[44]. Тревожило Шлифена и другое: «…если французы отойдут за Марну и Сену… война затянется надолго»[45].

Это не единственные ноты неуверенности. Есть и иные. В решающий момент для масштабного наступления через Бельгию и север Франции нужно будет много войск: «Необходимо задействовать большие силы… Потребуется восемь армейских корпусов. Мы можем гордиться численностью населения Германии, огромными людскими ресурсами, имеющимися в нашем распоряжении, но из этих ресурсов уже получено столько обученных и вооруженных людей, сколько они могут дать… Восемь армейских корпусов чрезвычайно необходимы на правом фланге или позади него». Шлифен призывал к формированию этих восьми корпусов, которые увеличили бы силу армии на четверть, из резервов – необученного пополнения и ландвера (резервистов постарше), даже несмотря на то, что разделял опасения других военачальников по поводу проникновения в армию ненадежных элементов. А вот и новые поводы для беспокойства: «Количество корпусов [из восьми], которые можно будет перебросить [на правый фланг], зависит от пропускной способности железных дорог… [они] необходимы для окружения Парижа… Их наступление и атака на позиции противника показаны на карте 3»[46].

В этом месте тот, кто внимательно знакомился с планом Шлифена, заметит, что он рушится: на карте 3 не показано, как новые корпуса наступают на Париж – главный опорный пункт «мощной крепости», которой немецкий генерал-фельдмаршал считал Францию, – и окружают его. Корпуса просто появляются на ней, но без указаний, как они оказались в пригородах столицы. Пропускная способность железных дорог в данном случае значения не имеет. Согласно плану Шлифена, в вагонах наступающие части должны были доехать только до границы Германии с Бельгией и Францией. Затем скорость наступления определяли башмаки пехотинцев. Сам Шлифен считал, что армия будет продвигаться только на 20 километров в день. В дни кризиса в августе и сентябре 1914 года немецкие, французские и британские воинские части превышали этот предел, иногда по нескольку дней подряд – 1-й батальон Глостерского полка англичан, отступая от Монса к Марне, с 24 августа по 5 сентября проходил в среднем по 25 километров в день, а 27 и 28 августа преодолел, соответственно, 34 и 37 километров, однако средняя оценка Шлифена была близка к реальной