Первая мировая. Неизвестные страницы - стр. 30
Донесения командующему армией от него отправлялись обыкновенно вечером, в этом отношении он не сделал исключения и для 14 августа, тем более, что при корпусе находились два представителя штаба армии – полковник Крымов и капитан Шевченко, которые имели полную возможность доносить обо всем, происходившем в 1 корпусе, командующему армией.
Признавая, что изложенные в объяснениях генерала Артамонова обстоятельства, в общем, нашли себе подтверждение в данных произведенного расследования, нельзя в то же время не отметить, что, сообщая генерал-майору Постовскому о прочном положении корпуса, генерал Артамонов все же допустил неправильность, а именно – сообщил штабу армии, без достаточно тщательной проверки, сведения, оказавшиеся неверными, так как в действительности (как то устанавливается и расследованием) отход частей корпуса с передовых их позиций начался еще утром 14 августа, значительно ранее бывшего у генерала Артамонова с генерал-майором Постовским разговора.
Отмечая это обстоятельство, нельзя вместе с тем не указать и на то, что в тяжелых боях I армейского корпуса, как это удостоверяют многие из опрошенных лиц, генерал от инфантерии Артамонов проявил личное мужество, останавливал отходящие части и его часто можно было видеть в самых опасных местах боя;
2) генерал-лейтенант Сирелиус приказом Главнокомандующего армиями Северо-Западного фронта от 26 августа № 46 удален от командования I армейским корпусом за то, что «он, в бытность свою начальником 3-й гвардейской пехотной дивизии, получив от командовавшего в то время I армейским корпусом генерал-лейтенанта Душкевича приказание занять и удерживать участок позиции корпуса у города Нейденбурга, не получив приказания и не предупредив соседние части корпуса, самовольно снял части своей дивизии с позиции и отвел ее назад, чем обнажил правый фланг корпуса при дальнейшем ведении боя».
Расследованием установлено, что оставление позиции у Нейденбурга последовало действительно по личному распоряжению генерал-лейтенанта Сирелиуса, которому командиром корпуса приказано было занять эту позицию и на ней окопаться.
Генерал-лейтенант Сирелиус, не отрицая оставления позиции без приказания командующего корпусом, генерал-лейтенанта Душкевича, объясняет это тем, что ночью на 18 августа, когда он прибыл на указанную ему позицию, к нему явился освобожденный нами из плена раненый казачий офицер конвоя командира XV корпуса, генерала Мартоса, и сообщил, подтвердив свой доклад клятвой, о гибели наших XIII и XV корпусов, окруженных немцами в лесу, и о подходе к Нейденбургу значительных подкреплений противника. Полученные сведения и наблюдения за противником привели генерал-лейтенанта Сирелиуса к заключению и уверенности, что цель движения I корпуса на Нейденбург – выручка XIII и XV корпусов – рушилась, что его отряду, выдвинутому вперед, грозила опасность быть атакованными как с фронта, так и с флангов усилившимся противником, что неминуемо привело бы лишь к отступлению под натиском противника с большими и вполне бесцельными потерями. Кроме того, выяснилось, что выдвинутая перед горящим Нейденбургом позиция явно не соответствовала вновь сложившейся обстановке.