Первая кровь осени - стр. 36
– Погоди-ка…
Он вскоре вернулся со свернутым в рулон одеялом, швырнул небрежно на постель.
– Во-первых, ложись спать и прекращай, наконец, бредить наяву. Во-вторых, подвинься.
– Какого хрена ты делаешь?
Стянув через голову свитер, его напарник с невозмутимым видом забрался в кровать. На пока еще относительно белой постели немедленно отпечаталась каминная сажа – видимо, просто отряхнуть штаны после чистки камина было недостаточно.
– Я не смогу всю ночь сидеть там внизу и беспокоиться, какого хрена еще тебе взбредет в голову. Ложись спать, кровать широкая. И не беспокойся насчет духов, ладно? Я буду рядом.
– Внизу, в конце концов, теплее, – пробормотал Мэтт, сдаваясь. Стыдно признаться, но так и правда было спокойнее. А на этой постели могла разместиться еще пара человек.
Дэйв тут же накинул на него край второго одеяла.
– Не замерзнешь.
– Оно воняет, бля, овцой, – Мэтт подтянул к себе ткань, с сомнением принюхиваясь.
– Потому что его сделали из, бля, овцы. Тоже мне, городской ребенок, шерсти не видел?
– Пидорство какое-то, – проворчал Мэтт, заползая под одеяло глубже. Дурацкий треп его странным образом успокаивал, возвращая к реальности.
– Если тебя это утешит, на этой самой кровати я трахался с двумя девчонками одновременно, – довольным тоном сообщил Дэвид.
Он явно все прекрасно понимал, насчет трепа, насчет состояния Мэтта, насчет чертовых духов, которые бродят в тумане за окнами. И старался как мог.
Мэтт не смог сдержать смешок.
– Да ладно?
– Читательницы. Приехали издалека, пообщаться про… духов и все такое. У одной грудь офигенная, у другой жопа. Не смог выбрать. Хотя они не очень-то и настаивали на выборе…
– Теперь мне все понятно. Вот зачем тебе это писательство.
– Вот для этого самого, точно. Ну и еще – раздвигать границы реальности.
– Ну нахрен, – резюмировал Мэтт и повернулся на бок, чтобы не видеть треклятое окно. Ему все время казалось, что некто вот-вот посмотрит на него сквозь стекло.
Он хотел вспомнить слова хоть какой-нибудь молитвы, но этот участок памяти был запрятан где-то глубоко меж сумбурных пятен, заполненным всеми оттенками черного и белого.
И, словно подсказывая альтернативу, глубоко в голове возник шепот – чужой и странно знакомый голос:
– Я взываю к семи дочерям моря…
«Ну нахрен», – уверенно повторил про себя Мэтт, и голос исчез.
4. Осенняя ярмарка
Так уж случилось, что самые интересные истории происходят осенью. Конечно, смотря что считать интересным. Тут я мог бы привести множество лицемерных фраз о том, что понятие это субъективно, но давайте будем честны с собой – «самыми интересными» мы считаем истории, где убивают людей, желательно – с особой жестокостью. Мы сами стали подобны голодным осенним духам, алчущим жестокости и крови.