Первая книга автора - стр. 6
– Извините, пожалуйста…
– Пожалуйста-пожалуйста… – говорю я.
И стараюсь протиснуться между дядей и стенкой. Дядя прижимает меня к стенке:
– Вы не скажете, где квартира такая-то?
– Ах… – говорю я. – Я из этой квартиры. Пойдемте со мной.
– Там живет профессор Роттенбург?
– Я его племянник.
– Ах, вот как… – говорит старик. – Значит, он ваш дядя? Очень рад.
Мы пожимаем руки. И идем вместе.
– А как здоровье вашего дяди?
– Ничего, – говорю я, – хорошо здоровье. Недавно, было, заболел, но все в порядке.
– Так что ваш дядя в пор… то есть здоров?
– В совершенном порядке.
– Так вы говорите, он сейчас дома?
– Он всегда в это время дома, – говорю я.
– Приятно видеть такого молодого человека, как вы. Ах, теперь не та молодежь…
Я потупляюсь. Только скромность не позволяет мне согласиться. Он должен оценить это.
– Опять лифт не работает, – говорю я.
– А какой этаж?
– Пятый.
– Ох, – говорит дядя, – чего же он не работает?
– Разве ж теперь обслуживают?.. – скорбно замечаю я.
Дядя светски раздвигает усы в улыбку.
Мы поднимаемся рядом. На площадках я пропускаю дядю вперед. Ему тяжело. Усы шевелятся по щекам.
– Извините, – говорит он и передыхает. На лице у него достоинство и виноватость. Он пыхтит.
– Ничего, я не спешу, – говорю я.
«Славный, красивый старик, – думаю. – Таких теперь уже мало. Старой закваски».
– А вы чем занимаетесь? Работаете или учитесь? – спрашивает дядя. – Если, конечно, вы ничего не имеете против такого вопроса.
– Нет, что вы, – говорю я, – учусь.
– Это замечательно, это хорошо, это изумительно – учиться, – говорит старик. – Ваш дядя – прекрасный пример. Наука требует от человека всей его жизни…
Он смотрит с испугом на оставшиеся ступеньки. Наконец пересиливает себя:
– Ну, пойдемте дальше…
Улыбается он так легко и плавно, мол, вы уж извините, что я старик, мол, старость не радость…
– Вот и наша площадка, – успокаиваю я старика. – Вот мы и пришли.
Я чуть задеваю дядю.
– Ах, извините, – говорю я.
– Нет, что вы, что вы, пожалуйста…
Мы стоим у двери. Смотрим друг на друга.
– Нет, вы меня извините, ради бога, пожалуйста… – Я краснею.
– Да ну что вы! – отмахивается дядя.
Я стою у двери и не могу пошевелиться:
– Да нет, я, правда, очень виноват… извините, пожалуйста… я совсем забыл… простите, ради бога… так получилось… я не хотел…
Дядя расширяет глаза, и его усы выгибают пушистые седые спинки.
– Что вы, право?
– Я совсем забыл… дядя улетел вчера в Кисловодск…
Некоторое время мы смотрели друг на друга.
На дядином лице боролась корректность.
Корректность победила:
– Что ж вы сразу не сказали…
Тучная спина заколыхалась вниз по ступенькам.