Первая формула - стр. 78

В кровати с меня спадали оковы, становились доступны любые легенды, мифы и приключения.

Я перевел взгляд на окно и тут же закрыл глаза, задумавшись о том, что обещает грядущий день. Возможно, удастся произвести впечатление на Халима? Вдруг проявлю прекрасные способности лицедея и вознесусь из трюма наверх, на сцену? Я замечтался и уже начал погружаться в сон, когда резкий звук со стороны окна заставил меня вскочить на постели.

Еще звук – тонкий скрип камня по стеклу…

Кто-то стоял у окна.

Многим детям свойственно испытывать ночные страхи. В самый глухой час твое сердце сжимают невидимые ледяные пальцы. Холод проникает в каждый уголок тела, пока ты не замерзнешь окончательно. Над тобой нависает нечто неведомое; еще шаг, и оно тобой завладеет. Страх не имеет формы, однако детское воображение быстро лепит из него жуткое чудище.

Мое тело напряглось, словно доска, и я проклял одеяло, под которым не скроешься с головой.

Шум за окном стал тише, превратившись в легкое постукивание. Тук-тук-тук. Стучали через равные промежутки вре-мени.

Наконец я понял, в чем тут дело, и страх отступил. Вскочив на ноги, нащупал рукой стену, где специально устроил маленькие выступы – так легче было залезть наверх. Подобрался к окошку и свободной рукой откинул защелку.

Рама поднялась вверх. Снаружи стояла девочка примерно моего возраста. Волосы короткие – короче, чем у меня, – и буйно вьющиеся. Девчонка просияла яркой улыбкой – словно сама луна заглянула в трюм:

– Ари…

Дар речи ко мне вернулся не сразу:

– Ниша, тебе нельзя шляться здесь по ночам!

Я посторонился, до боли в пальцах вцепившись в стену. Девочка сунула голову в окно, ухмыльнулась, и теплый отблеск далекого костра заставил бронзовую кожу ее лица приобрести красноватый оттенок. Глаза Ниши цвета кедровой коры сияли приглушенными нотками оранжевого. Она остановилась, широко раскрыв рот, словно ее что-то напугало:

– Погоди…

Я моргнул, стиснув зубы от боли в мелких мышцах кисти:

– Можно быстрее?

Если Ниша и расслышала мой жалобный писк, то виду не подала.

– Гляди, я кое-что принесла! – Она запустила руку за спину.

Меня сразу поразил запах – волна пряных ароматов. В животе тут же заурчало.

Ниша плюхнула на подоконник исходящую тонкой струйкой пара маленькую оловянную миску размером с ее кулачок. Рядом бросила смятый лист пергамента, покрытый жирными пятнами.

– Что там? – уставился я на девочку.

– Хлеб с маслом и тушеное мясо. – Она опустила уголки губ. – Знаю, что тебе не всегда удается покушать.

Я ощетинился. Понятно: Ниша хотела как лучше, однако ее замечание задело за живое. Моя жизнь была не сахар – я себя не обманывал, – однако старался извлечь из нее все что можно.