Первая формула - стр. 120

Я подчинился, вернувшись к наблюдению за свечой. Месяцы? Да я освою этот прием за несколько дней! Мой пристальный взгляд мог расплавить воск.

Маграб возобновил свой рассказ о Браме:

– Брам показал человечеству, как действуют законы мироздания. Объяснил, что каждая сущность в мире связана особым плетением. Предмет, который взлетает в небо, обязательно упадет вниз. Со временем упадет все что угодно – будь то камень или уставшая птица. То есть любая сущность, которой не место в небе, рано или поздно окажется на земле.

Я не мог сказать, что это такое уж тайное знание, однако предпочел держать язык за зубами. Обычно Маграб подбирался к сути вопроса постепенно – весь вопрос в том, когда и как.

– Едва люди усвоили урок, Брам показал, каким образом действует одно из плетений. – Маграб направил один палец в потолок, другим ткнул в пол. – Что видишь?

Я сделал лицо кирпичом:

– Свечу и пламя.

Шлеп!

Удар по руке не причинил мне особой боли, однако урок я запомнил.

– Иногда умных засранцев хвалят. А порой они зарабатывают затрещины, Ари.

Я прикусил язык, сдержав вертевшуюся на нем острóту, способную рассмешить лишь моего сверстника. Обычно за словом в карман я не лез, но на ходу учился сдержанности.

– Попробуем еще раз. Что ты видишь?

Пришлось дать напрашивающийся ответ – все равно непонятно, на что намекает Маграб.

– Один твой палец указывает на крышу, а второй – на пол.

Учитель оторвал палец от поверхности сцены и взмахнул рукой.

– И да, и нет. На самом деле ты видишь две точки окружающего нас мира. Одна находится наверху, вторая – внизу. Как думаешь, смогу я связать плетением верх с низом? Ну, или, по крайней мере, две конкретные точки?

Мои мысли заметались так, что ни одну из них я не успел толком ухватить за хвост:

– Ты можешь обрушить крышу театра? Ведь ты пытался это сделать, когда здесь был Коли… В тот момент все здание содрогнулось. Ты хотел уронить пару балок ему на голову?

Плотоядная ухмылка Маграба сделала бы честь царю зверей:

– В каком-то смысле. Впрочем, разнести здание театра я точно не стремился.

– Потому что тогда тебе не досталась бы история Халима.

– Потому что я и сам стоял под этой крышей. Тяжеловато разжиться историей, не говоря уж обо всем остальном, если тебя расплющит в лепешку.

Я вдруг заметил, как рука Маграба незаметно подбирается к миске с остатками чечевицы и хлеба. Голодный мальчик может быть сколько угодно сосредоточен на свече, однако помимо нее видит многое. Например, вора, пытающегося украсть его еду. Недолго думая, я шлепнул Маграба по запястью. Кстати, глаз от свечи не отвел.