Первая формула - стр. 115

– О, прекрати, Ари, – закатил глаза учитель.

Поставив свечку на пол, он зажал фитилек между пальцами. Его губы зашевелились, и хотя мы сидели почти бок о бок, я не расслышал ни слова. Маграб быстро потер фитиль, словно пытался добыть огонь первобытным способом. Искра и вправду вспыхнула, и учитель отдернул руку. Маленький язычок пламени заколебался, клонясь то в одну сторону, то в другую, будто не мог решить, какое направление выбрать.

– Теперь смотри на него до тех пор, пока в сознании не останется сплошная темнота с огоньком посередине. – Маграб поднял руку, предупреждая мой вопрос. – Картинка в твоем мозгу должна застыть так, чтобы огонек не плавал.

Я глянул на свечу:

– И какой в том смысл? Ведь на самом деле он движется.

– Верно, – улыбнулся Маграб. – Однако твоя задача заключается в том, чтобы представить себе не реальную картинку, а то, что я тебе велю. Плетущий управляет образом, который держит в голове. Если желаешь обрести способность менять мир – научись придавать в уме нужную форму хотя бы вот этому огоньку. – Наклонившись, он постучал пальцем по моей голове.

Я уставился на язычок пламени, танцующий, словно травинка на ветру, однако уловить четкого ритма его движений не сумел. Двигался огонек, будто подчиняясь капризу.

Маграб поднялся и отошел в сторону.

– Ты куда? – всполошился я.

– Пойду поговорю с Халимом. Об историях.

Я едва не дернулся за ним, но остался на месте, выбирая из двух вариантов. Либо сижу и выполняю задание, что позволит мне развить свой ум и сделать шаг на пути к искусству плетения, либо пристаю к Маграбу с вопросами насчет таинственной истории.

Все равно что выбирать между водой и воздухом. Опытный человек скажет: недостаток воздуха погубит тебя быстрее, чем жажда; только это ерунда. Время убивает нас так или иначе, и вопрос не в том, насколько быстро, а в том, что тебе нужно для жизни именно сейчас. Мне требовались истории и та магия, которой они пропитаны, однако в итоге я решил, что плетения для меня на первом месте. О чем Маграб говорил с Халимом, выпытаю после. Уж как-нибудь.

Я устроился удобнее и смотрел на свечу до тех пор, пока ее огонек не запылал в моей голове. Устав, закрыл глаза. Неподвижный и яркий язычок никуда не делся, и я удерживал его в сознании твердо, как раньше – надоевшие до смерти камни. Ни на что не отвлекался, поэтому пламя не плясало и не гасло.

Настоящий огонь себя так не ведет, и усилие отозвалось в самой середине черепа, затем боль сместилась ко лбу. Вскоре у меня появилось ощущение, что голову изо всех сил сжимает десяток крепких рук, пытаясь ее раздавить. Боль росла, а вместе с ней – искушение все бросить. Хотелось спать, но я отогнал дрему и удвоил старания.