Перуновы дети - стр. 68
Просмотрел их и удивлённо-радостно вздохнул: это была копия рукописи той самой былины или сказания о Святославе. Оказывается, всё это время Изенбек работал! Переписывал сказание, расшифровывал дощечки, даже писал научные комментарии! Где-то в глубине души это неприятно укололо самолюбие Юрия Петровича. Ему хотелось считать Изенбека человеком слабым, невыдержанным, но тот всякий раз доказывал обратное. Даже теперь, после смерти.
«Так, дощечки, что делать с ними? Может, забрать их сначала домой, а там уже решу, что и как?… Да, сложить в чемодан и отнести к себе, это же совсем рядом! Скорее!»
Юрий Петрович извлёк из-под кровати полупустой чемодан Изенбека, вытащил оставшуюся пару белья и распахнул шкаф, чтобы взять дощечки.
Полки были пусты.
Миролюбов сразу даже не понял, что произошло. Не доверяя глазам и отказываясь принимать очевидное, он ощупал полки рукой и даже поводил ладонью над поверхностью, словно надеясь, что дощечки каким-то образом просто скрылись из вида и могут обнаружиться посредством осязания.
«Дощек» не было.
Шкаф смотрел пустым ртом двух нижних полок, на которых вот уже полтора десятка лет лежали древние уники. Они настолько органично связались с этим местом, что теперь их отсутствие казалось просто немыслимым, невообразимым!
Миролюбов нервно вскочил, стал спешно выгребать из шкафа всё, что там было, перебирая каждый листок, будто за ним могла затеряться целая стопка деревянных дощечек.
Заглянул за шкаф. Под него. Стал ползать по полу, заглядывать в другие шкафы и ящики. Руки задрожали, внутри похолодело.
Где-то на улице засигналили. Выглянув в окно, Миролюбов увидел крытый армейский грузовик, который с урчанием подкатил к дому и остановился прямо у подъезда. Дверь кабины отворилась, и на тротуар вышел… Карл Шеффель!
Миролюбов на ватных ногах вернулся и уселся на край стула, потирая виски. Сказать, что он испугался, – значит ничего не сказать. Юрия Петровича буквально парализовало, так что он не мог ни двигаться, ни здраво мыслить. Он просто сидел неподвижно, словно восковая фигура, пока не услышал требовательный стук в дверь. Стук повторился раз и другой, становясь всё требовательней.
Миролюбов встал наконец, прошёл до двери шаркающей, как у старика, походкой и медленно повернул ключ.
Глава восьмая
Клятва
Иногда я думаю, что лучше было бы, чтобъ о «дощькахъ» никто не зналъ.
Юрий Миролюбов
Тень Изенбека была совсем рядом, у шкафа, но не слышала призывов о помощи и продолжала стоять задумчиво и неподвижно. Потом так же, молча, протянула жестяную коробочку из-под индийского чая. Крышка была открыта, и внутри белел порошок…