Перун. Избранник богов - стр. 64
– Нам бы ночь переспать, да коням овса. – Не на секунду не замявшись выпалил Буян.
Битая физиономия толстяка в миг омрачилась. Задумчиво сдвинув брови, трактирщик произнёс:
– Извиняйте ребятки. Да вот только комнат свободных у меня нет. Всё постояльцами битком забито.
– Ну вот ещё. Опять нам в поле ночевать. – Раздосадовано выдохнул Братислав.
Немного помявшись, хозяин таверны махнул рукой и молвил:
– А пёс с ним! Оставайтесь на ночь! Только положу я вас в разных местах. Мне так спокойнее будет. Вы двое ляжете здесь у огня. А для тебя герой есть отдельная комната!
Глава 7
Братислав и Буян твердо решили для себя, что пока не прикончат всю выпивку в таверне, почивать не лягут. Вконец устав и вымотавшись Перун махнул на прощание рукой братьям и поплелся вверх по лестнице.
На втором этаже, по славам хозяина таверны, ему уже было постелено в одной из комнат. Узкий коридор, скупо освещённый парочкой свечей напоминал скорей подвал чем гостевой дом. По бокам располагались обитые металлическими полосами двери. Одна из совсем свежей древесины. На дверном косяке были видны следы взлома. Четверо дверей были наглухо заперты. В этом он убедился, дергая по очереди кованые ручки. Совсем приуныл. Прошёл до самого конца коридора едва не минул узкую перекошенную загородку.
Отодвинув сбитый из не ошкуренных досок шит в сторону, угрюмо осмотрел маленькую коморку. Которую хозяин таверны громогласно обозвал комнатой. По-видимому, здесь раньше хранились инвентарь и посуда, которые сейчас были выставлены в коридор. У стены стоял узкий, ветхий топчан с накиданным поверх сеном и тряпьём. В противоположной стене было прорублено малое оконце. Свет двух лун скудно освещал помещение, но глаза уже успели к этому времени привыкнуть к полумраку.
Принимая нечеловеческие усилия, всё же смог снять с себя кожаные сапоги. Намотанное на ступни тряпьё сбилось в кучу. А как наматывать правильно, он попросту не знал. На душе тут—же посветлело. Какое это было блаженство! Размять затёкшие пальцы ног! Успевшие набить не одну ноющую мозоль.
Устало повалившись на скрипучий топчан, юнец повернулся лицом к стене и закрыл глаза. С первого этажа доносились удалые песни, о храбром воине, победившем кривду и освободившем из плена правду. В голове роились дурные мысли. Отгоняя их будто назойливых мух, изо всех сил попытался заснуть. Но сон так и не шёл. Повертевшись с боку на бок на неудобном лежаке, всё же решился. И снова намотал тряпок на ноги, как мог обул сапоги и вышел из коморки.
Внизу всё еще доносились песни, но всё более нечленораздельные. Когда аккуратно спустился по лестнице в таверне осталось не более десятка человек, включая упившегося до потери сознания хозяина таверны.