Перун. Избранник богов - стр. 21
И тут паренёк увидел его. Огромного черного всадника. Верхом на исполинском, чёрном аки ночь коне. Всадник возвышался над всеми, стоя на бугре около разрушенного ветряка. В тело закрался мертвецкий холод. Сердце замедлило ход, в груди тут же заболело. Будто чья-то незримая лапа сильно сдавила внутренности. И пускай между ним и всадником была река и село. Он почувствовал, как вражеский взгляд оценивающе пробивает его насквозь.
– Вперед! Надо идти! Не отставай – Хрипел волхв на бегу.
К своему удивлению старик не бросился за остальными выжившими. А дав небольшой крюк побежал вправо, в сторону реки. Туда где возвышалось единственное в поле дерево. Могучая ива. Заслышав уже успевшим стать родным голос, хлопец лишь махнул рукой, и кинулся туда где ночь освещали пара зажжённых факелов. Пробежав не одну сотню саженей по заросшему травами полю, он наконец наткнулся на семью мельника.
То, что он сперва принял свет факелов, оказались две пылающие дубины в руках Буяна и Братислава. Оба брата методично вколачивали в землю пылающего оранжевым огнём обгоревшего покойника. Широкие корявые суки, вырванные по живому ни то из древа не то из чьего—то забора пылали пламенем до самых рук.
Но несмотря на жар и ожоги вошедшие в боевое безумие братья не останавливались. Перемалывая кости бывшего односельчанина. Позади братьев спиной к ним сидела Любава. Склонив чело над истекающим кровью мужем. Подле неё на коленках была и Лада.
Мельник лежал на спине, примяв своей могучей фигурой ворох полевых трав. Из губ, по щеке тянулась тонкая багровая струйка. Грудь его была исполосована жуткими ранами. Брюхо вспорото, а пузырящиеся кишки медленно вываливались наружу сквозь серый пузырь. Рядом с ним неправдоподобно выгнув шею валялись два существа. С красной обожжённой кожей, слезающей лохмотьями с белесых черепов. Чьи это тела так сразу понять было трудно. Скорей всего те самые мальчишки пастухи, выгонявшие по утру скот на выпас.
Несмотря на жуткие ранения грудь мельника медленно с надсадным хрипом подымалась, и свистя опускалась. Захар всё ещё был жив, хотя взгляд его глаз был отрешенный, задернутый мутной пеленой. У Любавы только и хватало сил что сидеть рядом и прикрыв руками лицо беспомощно рыдать. Рядом заливаясь слезами от жалости и горя, держа папку за руку сидела Лана.
Буян и Братислав всё еще колотили лежащее на земле тело. Хотя оно раз за разом и подавало попытки встать на перебитые конечности. Несмотря ни на что нежить упорно продолжала борьбу. Пока братья были заняты своим делом, мельник перестал дышать. Невидяще уставившись в покрытое чёрным саваном небо. В голос заголосила Любава, ей в унисон тоненьким голосочком завторила дочь.