Перстень Тамерлана - стр. 25
Иван еще раз огляделся, покричал:
– Егорыч! Егорыч!
Никто не отзывался. Лишь пели в зарослях жаворонки, да тихо-тихо проплывали по синему небу белые сахарные облака. Ну дела… Впрочем, что стонать, надо действовать. Проверить ближайшие кусты – вдруг там обнаружится лежащий без сознания сторож? – затем поискать возможность выбраться отсюда. Автобусную остановку, деревню или, на худой конец, автодорогу, пусть даже грунтовую. Где-то здесь, кстати, должно проходить шоссе на Рязань.
Иван пошевелил рукой – плечо саднило, но, похоже, особо опасной рана не являлась, вот только крови вытекло из нее изрядно, потому, наверное, и звенело в ушах да голова чуть кружилась. Конечно, хорошо бы повязку… Рубаху разорвать – ага, а потом добираться до города полуголым? Хорош директор. Нет уж, лучше потерпеть. Потом уж в поликлинику… а может, где-нибудь и здесь, в деревнях, медпункт имеется?
Скрипя зубами – чем выше поднималось солнце, тем почему-то сильнее болело плечо – Раничев в поисках возможного местонахождения сторожа внимательно оглядел канаву, кусты, рощицу, затем поднялся на холм… и остановился у желтоватых зарослей дрока. Судя по примятой траве, туда явно что-то тащили. И не так давно. Иван нагнулся, отвел рукой ветку… И вздрогнул, упершись взглядом в широко открытые глаза трупа. Машинально отпрянув, уселся на траву, обхватив руками колени. Вот только трупа еще и не хватало для полного счастья! Несчастный Егорыч… Впрочем… Иван снова поднялся и заглянул в заросли – нет, это был вовсе не сторож. Мертвец – молодой парень, светлый, раскосоглазый, с небольшой кудрявистой бородкой – никоим образом не походил на музейного сторожа. Одетый в узкие полотняные штаны – бомж, что ли? – и окровавленную на груди русскую рубаху с вышивкой, парень лежал на спине, головой к дороге. Босые ноги его уже посинели.
Раничев покачал головой и присвистнул. Однако чем дальше – тем веселее. С минуту подумав, он решил все-таки пойти по дороге в какую-нибудь сторону, все равно в какую, дорожка-то явно должна была вывести если не к деревне, то уж к более оживленному шоссе – точно. Чего еще делать-то? Никого вокруг нет, не сидеть же сиднем да еще рядом с трупом.
Выйдя на середину дороги – туфли тут же утонули в пыли, – Иван постоял немного и решительно зашагал вправо. Расстилавшийся в той стороне ландшафт – заливные луга, речка, липовая рощица – был уж всяко веселей, нежели угрюмый еловый лес слева. Солнце припекало спину, можно даже сказать – жарило, и Раничев почувствовал большое облегчение, дойдя наконец до рощицы. А там и вовсе обрадовался – нагоняя его, понукая усталую лошадь, ехал на телеге мужик в старинном армяке и лаптях! Впрочем, Иван поначалу не очень-то вглядывался в его одежку – рад был хоть кого-то встретить.