Перстень Ивана Грозного - стр. 13
В приемной грымза Софья, как всегда, прошипела что-то презрительное. Лебедкин тяжело вздохнул. Вот раньше Верка всегда предупреждала, в каком настроении начальник. У нее даже разработана была специальная система знаков.
Если на столе слева стояла фотография Веркиной собаки породы питбуль – стало быть, все в порядке, полковник встал сегодня с нужной ноги, и сверху его не тревожили, так что можно особо не опасаться. А вот если фотография убрана в стол и на ее месте статуэтка китайского нефритового божка, которую подарили Верке на день рождения, – тогда следует вести себя осторожно, приготовиться к худшему и ждать любых неприятностей.
Да, с Веркой было проще. А у этой на столе вообще ничего постороннего не стоит. Лебедкин снова вздохнул и потянул на себя дверь кабинета начальника.
– Что можете мне сообщить? – спросил начальник голосом, сухим, как дрова на морозе.
Хотя нет, дрова все-таки горят в печке, весело потрескивая, от огня тепло бывает. Тут совсем другой случай.
– Капитан, я жду отчета.
Лебедкин отрапортовал про Дусину работу.
– А сама она где? – поинтересовался начальник.
– Проводит оперативные мероприятия в пар… – тут Лебедкин опомнился и прикусил язык.
Лицо начальника, как всегда, было бесстрастным, так что непонятно, догадался он про парикмахерскую или нет.
– Вот вам, капитан, новое дело. ДТП со смертельным исходом. Разберитесь там побыстрее, времени нет. – Начальник протянул тонкую пока папку.
И посмотрел прозрачно-ледяным взглядом, заранее отметая всяческие вопросы.
Впрочем, вопросов у капитана Лебедкина пока не было, они еще не успели возникнуть.
Далее выяснилось, что ДТП произошло недалеко от пансионата «Сосенки», что местные полицейские первичный осмотр провели, свидетелей опросили, а трупы отправили к ним, и патологоанатом Гоша Копытин уже делает вскрытие, просил зайти часа через два. Если интересно, конечно.
Капитану Лебедкину было неинтересно, но служба есть служба. Он хотел смотаться в столовую, но по зрелом размышлении решил этого не делать. И, как оказалось, правильно поступил.
Далеко от Кремля, далеко от Москвы, в богатой Казани, в большой, богато изукрашенной горнице ханского дворца, собрались самые важные казанские люди. Сам хан сидит на золоченом престоле, ноги в сафьяновых сапожках на бухарском ковре, лицо неподвижное, загадочное, как у Будды, о чем думает хан, что замышляет – никому не ведомо. По сторонам золоченого престола – многочисленная ханская родня, и опытные военачальники, и наиглавнейшие казанские мурзы. Принимает хан московских послов.
Послы стоят важные, насупленные. Жарко в горнице, но послы не снимают свои шубы – на черной кунице, крытые дорогим бархатом. Пусть видят татары их богатство.