Перстень царицы Савской - стр. 25
– Песчаная буря, – сказал Хигтс, и его цветущее лицо немного побледнело. – Дело скверное! Вот что значит не той ногой встать с постели. А во всем виноваты вы, Адамс! Ведь это вы стащили меня с постели сегодня ночью, несмотря на мои протесты (профессор несколько суеверен, и это особенно смешно в таком ученом человеке). Что же нам делать? Спрятаться под прикрытие холма, пока буря пройдет?
– Не надейтесь, что она пройдет так скоро. Не вижу ничего, что бы нам осталось делать, кроме как читать молитвы, – заметил Орм. – Похоже на то, что наша песенка спета, – прибавил он немного погодя. – Зато вы убили двух львов, Хиггс, а это уже кое-что.
– О, черт возьми! Можете умирать, если хотите, Оливер. Мир мало потеряет, но подумайте о том, какая это будет потеря, если что-нибудь случится со мной! Я вовсе не хочу, чтобы меня замела какая-то дурацкая песчаная буря. Я хочу жить, хочу написать книгу про Мур. – И Хиггс погрозил кулаками надвигающимся облакам песка с настоящим благородным вызовом. Он напомнил мне Аякса, посылающего вызов молниям.
Тем временем я успел обдумать создавшееся положение.
– Слушайте, – сказал я, – единственная наша надежда – это остаться там, где мы находимся сейчас, оттого что, если мы двинемся с места, нас немедленно же засыплет заживо. Смотрите, вот сравнительно твердое место, на которое мы должны лечь. – И я указал на гребень скалы, образовавшийся из слежавшегося песка. – Живо ложитесь, – продолжал я, – и покроемся львиной шкурой. Авось она не даст песку задушить нас. Торопитесь! Пора!
В самом деле, было пора. Буря налетела, грохоча и ревя. Едва мы успели устроиться, подставив ветру спины и спрятав под львиной шкурой рты и носы, совсем так же, как при подобных обстоятельствах поступают с верблюдами, как налетела буря, принеся с собой полный мрак.
Много часов пролежали мы таким образом, не в состоянии выглянуть, не в состоянии разговаривать, оттого что кругом стоял непрекращающийся грохот, и только время от времени приподнимались на руках и на коленях, чтобы стряхнуть со шкуры навалившийся на нее песок, тяжко давивший на наши спины, – иначе он заживо схоронил бы нас.
Мы ужасно страдали под нашей вонючей шкурой, страдали от жары, страдали от жажды, не имея возможности достать наш жалкий запас воды. Но хуже всего были страдания, которые причинял нам проникавший сквозь нашу легкую одежду песок, натиравший до крови тело.
Хиггс бредил и не переставал бормотать что-то про себя.
Быть может, однако, эти мучения сослужили нам пользу, так как иначе мы, устав и измучившись, заснули бы, чтобы никогда больше не проснуться. Тем не менее тогда мы думали иначе, оттого что мучения в конце концов сделались невыносимыми. Позднее Орм говорил мне, что последней его мыслью, которую он помнит, было, что он страшно разбогател, продав китайцам секрет изобретенной им новой пытки – пытки песком, который сыплется на жертву под сильным воздушным давлением.