Персональный бог - стр. 17
Михрай посмотрел на уходящее за горизонт светило и зябко поежился.
– Солнце садится, надобно назад поворачивать. Этого с собой заберем, пусть комендант с ним разбирается.
Пленника привели в странную постройку. Длинную траншею расширили с одного края, перекрыли бревнами и засыпали сверху землей. Посреди этой землянки стоял большой деревянный ящик, который, видимо, использовался как стол. На этом ящике стоял светильник, изготовленный из сплющенного оловянного кубка и куска тряпки. Вокруг стола стояло несколько мужиков с закопченными рожами. Все присутствующие были людьми, одетыми хоть и в грязную, но выглядевшую на порядок богаче, чем у остальных, одежду.
"Точно, здешние главари, не иначе", – решил Корсу, быстро оглядевшись, едва переступил порог.
Его грубо ткнули в спину тупым концом копья, от чего он буквально вылетел на середину землянки и зарылся носом в грязный пол. Следом за ним вошли оба его конвоира и низко поклонились присутствующим.
– Господин комендант, старший трофейного отряда просит дозволения обратиться! – скороговоркой протараторил Михрай.
– Дозволяю! – наименее грязный мужик отошел от стола и с интересом уставился на Корсу.
– Совершали обход по местам вчерашних боев, и наткнулись вот на этого блаженного, – Михрай ткнул пальцем в голого парня на полу, – По-нашему не балакает и нихрена не понимает. На еретика не похож. Доставили вам согласно порядку.
Комендант подошел к пленному на расстояние пары шагов и брезгливо склонился, рассматривая грязное голое тело.
– И кто же ты такой будешь, идолище срамное?
Уловив вопросительную интонацию в совершенно незнакомом языке, Корсу затараторил в ответ, пытаясь хоть что-то объяснить. На его скуле наливался здоровенный синяк; его явно чем-то ударили по дороге. Глотая сопли вперемешку со слезами, он торопливо лепетал, указывая пальцами то на себя, то на своих конвоиров, то на свое лицо.
– Странный язык, я такого не ведаю, – выпрямившись, произнес комендант, – Но на говор еретиков точно не похоже.
– Тут вчера отряд из войска Марийских островов размолотило. Они под конную атаку попали, полегли почти все. Этот с ихних похоже, – высказался мужик, сидящий за импровизированным столом.
– Не похож он на марийца… – с сомнением произнес другой, – Я их речь слышал, они не так разговаривают.
– Да их там, как на ярмарке – что не племя, то свой язык. Дикари же. Он же рыжий, а я рыжих только у островитян видел!
– А почему голый тогда? Где оружие и одежда?
– А то ты не знаешь, Даху, почему жмуров голыми находят, – комендант говорил тихо, вкрадчиво, но его голос мгновенно заставил спорщиков заткнуться, – Мы как порт взяли, к еретикам четвертый месяц снабжение не приходит. Засели они в Цитадели крепко, и на запасах баронских продержались долго. Пришли они ранней осенью, думали крепость возьмут да подмоги с моря дождутся. Вот и шли налегке, в летней одеже. А сейчас дело уже к холодам, зима близко. Вот и пропадает одежда с трупов. Это еще мелочи – кладовки Цитадели не бездонные, а еретиков там тысяч пять точно сидит. Боюсь, господа, к зиме мы не только раздетые трупы наблюдать будем, но и объеденные. Ладно, этого в клетку. Вызовите отрядного клирика, чтобы провел дознание. И дайте ему шмотье какое, пусть срам прикроет! Как звать-то его хоть узнали?