Персона нон грата - стр. 27
Женька и Костя были ровесники, одного года выпуска. После училища лейтенанта Першилина бросили на Чернобыльскую АЭС, а лейтенанта Мельникова через полгода отправили выполнять интернациональный долг. За пару месяцев до Афганистана Женька и обзавелся подругой жизни.
Один слетал за Аму-Дарью и который год ходил старшим лейтенантом, другой набирал «рейганы» – так перекрестили «рентгены» тем жарким летом по-над речкой Припятью – и до сей поры не обзавелся семьей. С кем судьба обошлась ласковее?
Они шли бок о бок по рулежной дорожке. Всходило солнце. Жара еще не обжигала горячим дыханием.
– Слушай, Женя, – остановился Першилин в тени тополей, ограждавших стоянку от ветра. – А ведь я своим отказом тебе кислород перекрыл. Ну, если бы ушел на «салон» к командующему, левая чашка железно твоя. На должность командира экипажа ты первый кандидат.
– Угу, – кивнул Мельников, – посему не рви волосы даже на голове. Будет свободная клеточка – назначат.
– Когда-то она будет? При нынешнем сокращении…
– Подожду. Молодой ишшо, – скорчил Мельников придурковатую мину, но вдруг посерьезнел, снял и сунул под мышку фуражку. Легкий ветер перебирал выгоревшие пряди. – Грех нам бога гневить, командир. Вспомни Диму Буштаренко. «Стингер» сковырнул его на моих глазах. А Емельянов?
– Погиб в Армении, – тоже снял фуражку Костя. Мельников сказал то, о чем думал и сам Першилин, глядя на колышущиеся по бетонке тени тополей. По вершинам деревцев пробегал невесть откуда залетевший ветерок, словно последнее прости-прощай, привет с высот, намного превышающих потолок вертолета.
11. Дружила собака с волком
Свои партии контрразведка играет черными фигурами. Первый ход делает противник. Он начинает, за ним инициатива, у него есть время, чтобы продумать варианты атаки и защиты. Контрразведчик вступает в игру под угрозой цейтнота.
Выйдя от командующего, Геннадий Николаевич прямо из приемной позвонил в главное управление столичной полиции. Представился поднявшему трубку дежурному, объяснил ситуацию и попросил заказать пропуск на половину десятого. Некоторое время мембрана настороженно потрескивала, затем вежливый голос сказал, что все будет передано руководству и господин полковник может не волноваться.
Ржанков с сомнением покачал головой и перезвонил в свой отдел. Там уже знали о случившемся и оценили возможности для страховки нормальной деятельности аэродрома. Геннадий Николаевич вспомнил строчку из ультиматума: «Мы знаем, как можно незаметно войти в ваши дома и казармы…» Системы защиты аэродрома, конечно, следует привести в действие, но у двери каждой офицерской квартиры не поставишь часового. Надо искать авторов послания. Правовой статус Группы войск требовал в данном случае работать вместе с компетентными органами страны пребывания. Половина успеха будет обусловлена тем, как сложится разговор в управлении полиции. Прежде подобный опыт у Ржанкова имелся, но тогда в сером здании с гранитными колоннами его называли «товарищ полковник». А «господин» и «товарищ» – две большие разницы, как любит говорить водитель Ржанкова одессит Саша Трандофилов.