Персона - стр. 48
Любуясь на себя в зеркало, Каль ждал, когда в его нёбо поскребутся фантомные паучьи лапки.
Глава 10
Фрэнк постучал в дверь дивизионного комиссара Ванно, патрона парижской уголовной полиции. Кабинету начальника еще несколько месяцев полагалось находиться в самом сердце префектуры полиции Парижа, маяком высившейся в Первом округе на острове Сите. Переезд запланировали на следующий год. На волне этой революции и он сам, а вместе с ним и все правоохранительные структуры Парижа переберутся в Бастион, новый городской уголок правосудия. Фрэнк с трудом мог представить Ванно не в старом кабинете, где тот, устроившись в видавшем виды кресле, орал свои приказы, а в каком-то другом окружении. Разве его фигура мафиози шестидесятых годов могла вписаться в современные открытые пространства, застекленные офисы и модульные залы для совещаний? Не успел еще Фрэнк составить себе окончательного мнения, как через дверь донесся крик:
– Войдите!
– Как жизнь? – бросил ему Фрэнк, затворяя за собой створку.
В качестве ответа Ванно махнул ему рукой на стоявшее в углу старое клубное кресло.
– Привет, Боске, – сказал Фрэнк сидевшему напротив Ванно собеседнику.
– Здравствуй, Фрэнк, – ответил ему руководитель антитеррористической бригады с набережной Орфевр, 36, и возобновил прерванный разговор.
Фрэнк и Ванно знали друг друга хорошо. Они вот уже несколько десятилетий оказывали друг другу помощь, и хотя на начальном этапе их сосуществование во многих отношениях носило бурный и непростой характер, это не помешало ему впоследствии, по мере накопления расследованных дел, перерасти в эффективное сотрудничество из числа тех, когда два человека взаимно дополняют друг друга. На бумаге один выступал по отношению к другому начальником, но на деле Ванно снимал сливки, в то время как Фрэнк занимался всеми громкими преступлениями. Один вращался в политике, другой крутился на земле, и эти две сферы никогда не пересекались. Отчитывался Фрэнк всегда только Ванно и никакого другого начальства не признавал. Эту роскошь он очень ценил, ведь она обеспечивала ему свободу действий, которой так завидовали коллеги.
Фрэнк сел в указанное ему кресло. Оно выглядело еще старше Ванно, хотя такое и вряд ли было возможно. Он явственно почувствовал, как под его ягодицами мучительно сжались закоснелые пружины.
От Боске, одетого в безупречный костюм, исходили флюиды чрезмерного профессионализма. Всю его внешность, от коротко подстриженных волос до начищенных туфлей, пронизывало безукоризненное самообладание. Этого человека – по правде говоря, тщедушного и невысокого роста – окружала примечательная аура безмятежности и надежности. Фрэнк доверил бы ему жизнь, не колеблясь ни единой секунды. Но от того, что он рассказывал Ванно, у него холодела спина. Боске говорил о текущих угрозах, о подвижках в расследуемых делах, о первоочередных сведениях, полученных внутренними и внешними разведслужбами. Без подробностей, лишь в самых общих чертах. Десятки террористических угроз, сотни мест, за которыми велось наблюдение, тысячи лиц, установленных на прослушку, – от доклада Боске у парня из уголовной полиции, такого как Фрэнк, шла кругом голова.