Пером и шпагой - стр. 26
Он сделался скрытным, таинственным и хитрым.
Аминь! Король! Бастилия!
Великий канцлер
А на бурных берегах Невы был свой, российский, Тампль, выросший среди мазанок мастеровых, по соседству с первой таможней Петербурга – как раз на том «галерном месте», где ныне высятся классические пропорции здания бывшего сената.
Краткая история русского Тампля изложена красноречиво в судьбе его всемогущих владельцев:
1. Князь Александр Данилович Меншиков – сослан в Березов, где и умер, с мужеством приготовив себе место для могилы; дом его перешел к Миниху.
2. Граф Бурхард Христофор Миних – сослан в Пелым, где пробыл 20 лет, читая вслух жене Священное писание и сочиняя гимны; дом перешел к Остерману.
3. Граф Андрей Иванович Остерман – сослан в Березов, где излечился от старой подагры, но зато умер от неистребимой злости к русским людям; дом его перешел к Бестужеву.
4. Граф Алексей Петрович Бестужев-Рюмин… не будем забегать вперед: положение русского канцлера еще прочно – при дворе и в политике Европы.
Кто же он был, этот пасмурный и грубый человек, шестнадцать лет невыпускавший руля русской политики? – «Темна вода во облацех…» Обычно при имени Бестужева-Рюмина вспоминают:
– А! Это тот самый, что изобрел бестужевские капли…
Да, это тот Бестужев. Правда, химик Лембке приписывал эти капли себе, а позже они продавались в Европе как «эликсир Деламот». Зато сам Бестужев не признавал за собой авторства тех фальшивых монет, которые он чеканил в Гамбурге – в своей странной аптеке. Вообще это был талантливый мастер по металлу и любопытный химик-экспериментатор – с большой склонностью к алхимии и чародействам магии.
Родился он в Москве, но служить начал в Ганновере. Вернулся же на родину – послом от Англии (!). При Петре I ему показалось несладко, и он подался в Митаву, где его отец был любовником курляндской герцогини Анны Иоанновны, будущей русской царицы (Бирон при Анне появился позже). И только когда Бестужеву было под сорок, он вернулся на русскую службу. А точнее – стал служить Бирону и всякой другой сволочи.
Когда умирала Анна Иоанновна, Бестужев пал на колени перед Бироном, воскликнув:
– Вся нация желает только вас!
Избежав плахи за свои преступления в эпоху бироновщины, Бестужев не пропал; его выдвигали ум и знание дворов Европы, их взаимосвязь и тайные каналы, по которым текут все нечистоты дипломатии. Как правило, Бестужев взятками от иностранных дворов не брезговал. Но вот от Фридриха II, короля Пруссии, он денег не брал. Фридрих, взбешенный такой необычной честностью, набавил до ста тысяч экю – нет, не берет! Фридрих еще накинул – Бестужев опять от него отвернулся. И король, пораженный до крайности, туго завязал свою мошну.