Перо из крыла Ангела. Тайны творчества - стр. 77

Если хотя бы парочка примет подходят именно для вас, то это первый сигнал для подтверждения того, что вы в своем развитии стоите на пути к супер-гению.

Конечно, можно рвануть туда, но постойте немного, подумайте, нужно ли это вам? А вдруг серое вещество, которое говорят, серым становится только после смерти, а у живого человека оно розовое, вдруг оно все еще живо и у вас есть хотя бы несколько извилин, в отличие от супер-гения.

Тогда их надо развивать и множить, и изживать в себе все порочные приметы…

Спасите в себе творца, АВТОРА, хотя бы писателя, а супергениев и бесплатных учителей и без вас хватит в этом мире.

С кого начинается творчество?

С темницы, дождя на заре,

С унынья, тоски, одиночества

Данаи, рыдавшей во мгле…

(Песня кота Баюна)

На этот раз кот Баюн решил поведать миру о том, как женщины входили, влетали, вплывали, вползали в литературу на заре туманной юности нашего странного и несчастного мира…

– Вот хотя бы взять сестер Бронте или бедняжку Остин, – заговорил ученый кот, – были они одиноки, сиры и несчастны, и кроме убого поместья и клочка серого неба, ничего не видели, а шороха опавших мертвых листьев ничего не слышали. Ничего больше не светило им, тут поневоле писательницей станешь. Податься больше некуда, а заняться в унылые серые вечера чем-то надо.

Баюн был настроен на какой-то лирический лад, даже порыжел на глазах, – практически в костер превратился.

Алина странно заволновалась, приготовившись услышать не слишком приятную правду о себе, но Баюн повернул свое Слово совсем в другую сторону, словно почувствовав ее волнение.

– Но это только финал истории или середина, а в начале была, угадай с трех раз кто? – он яростно ткнул пальцем в небо…

Алина замерла, уверенная, что никогда не угадает. Но заглянул Баюн далеко, наверняка в их любимую античность.

– Медея, – выпалила Алина.

– Холодно, морозно, эта бы уничтожила все творчество в зародыше, остались бы от него только рожки да ножки, кто угодно, только не твоя любимая Медея, у тебя осталось две попытки.

Кот пригрозил ей игриво, хотя это значило, что если она не угадает, то тайна так и останется тайной навсегда, и клещами и иными пытками он ее из девицы не вытащит.

– Медуза, Ехидна, Пандора отпадают по той же самой причине, они разрушительницы, – подсказал кот.

– Елена, – не сдавалась Алина.

Кот почесал за ухом и произнес уже примирительно:

– Конечно, чтобы нашему графу написать «Войну и мир», Елена просто необходима, кстати, ты заметила, что она есть и в его романе – ее зовут даже так же, как твою древнюю героиню. Элен – сколько же бедняжке веков пришлось томиться, чтобы дожить чуть ли не до наших дней, и чтобы граф над ней вволю поиздевался. Но сама понимаешь, не могла она ничего написать, только поцелуи отпечатались на ее плечах, как говорил Рыжий, не больше, не меньше. Но уже в древности, когда мудрецы замолкали перед ее красой, было понятно, что никакого даже дохленько сонета, уж не говоря о большем, они не напишут. А ей когда было писать, то Тезей ее украдет, то Менелай за ней прибежит, а тут и Парис вместе с Афродитой уже подоспели, нет снова пальцем в небо, дорогая. Из Елены такая же писательница, как из меня балерина Большого театра.