Пережить все заново - стр. 9
– Так это давно было, Зиночка! – поцокал языком Матвей Владимирович и посмотрел на притихшего Васю, призывно пошевелив реденькими бровками: – Не волнуйтесь, Василий, можете демонстрировать ваши способности. Я пережил перестройку, свою тещу, в которой яда было больше, чем у Зинаиды Андреевны, три экономических кризиса… Выдержу и это.
– Прекратите! – грозно вступилась за Васю Полина, но плечи ее вздрагивали от смеха. – Матвей Владимирович, мы больше не смеем вас задерживать. А ты, Зина, успокойся. Иди, Вася.
– Скачи, ковбой. Йо-хо! – издала Зина клич повелителя диких прерий.
Вася отошел на безопасное расстояние, поднял правую руку вверх и сделал вид, что стреляет в обидчицу. Потом быстро развернулся и скрылся следом за Матвеем Владимировичем в кухне.
– Горячая она баба, но добрая, – послышался голос бухгалтера. – Не обижайся на нее.
– Достала уже, – пожаловался Вася, думая, что их разговор никто не слышит. – Думал, выйдет замуж за своего боксера, успокоится…
– Самбиста! – поправила его Зина и улыбнулась Полине: – Доброе утро!
– Очень доброе. – Полина открыла дверь в свой кабинет и заглянула внутрь: – Тоня еще не пришла?
– Соскучилась? – Зина даже не пыталась скрыть ревность, звучавшую в голосе. – Принца ведь пришлось долго ублажать, чтобы он жеребца уступил. Устала, видимо. Отсыпается. Ты чем-то озабочена?
– Слегка, – кивнув, ответила Полина, в который раз удивляясь способности Зины тонко чувствовать ее настроение. – Литвин намекнул на то, что видит меня в роли своей жены.
– Так и сказал?
– Не совсем, но смысл я тебе правильно передала.
– И как ты отреагировала?
Зина остановилась перед Полиной и сложила руки на груди, приняв вид «главного воина племени», готового незамедлительно ринуться в атаку, если ответ не понравится. Она обожала Литвина, могла часами говорить о его достоинствах, забывая при этом о недостатках, которых было едва ли не больше, чем положительных качеств. Видела лишь исходящие от Филиппа силу, мужественность, уверенность в себе, не учитывая, что сила часто сопровождается жестокостью, мужественность – непоколебимостью и суровостью, а уверенность в себе почти всегда соприкасается с наглостью и эгоизмом. Полина же не обольщалась на счет Литвина, прекрасно зная, на какие «подвиги» он способен, учитывая, что Филипп дважды оказывался рядом в очень опасные моменты ее жизни. Безжалостный, непримиримый, властный и страшный. Такого Литвина Полина очень боялась. Правда, с ней он всегда был нежен и мягок, но все же Полина никогда не забывала о том, в кого Филипп умеет превращаться, когда того требуют обстоятельства.