Перейди за Иордан. Судьба сильной женщины на переломе эпох - стр. 13

Выпал первый снежок. Мама сказала: «Алинька, давай возьмем пачку чая и поменяем ее на шерстяные носочки». Они пошли на рынок. Менять или продавать чай не разрешалось, это приравнивалось к спекуляции, а за спекуляцию во время войны полагалась «решетка». А как же иначе? Ведь шла такая страшная война! Да, но у детей не было теплых носков, и у них мерзли ноги… и мама пошла на риск. На краю рынка они поменяли пачку чая на две пары теплых шерстяных носков и чуть ли не бегом бросились домой. Сколько было радости! Мама подшила носки холстинкой, и дети ходили в них по комнате. А что мама? Она сшила себе что-то наподобие носков из старой шерстяной кофты.

Шло время. И как ни хорошо было в Тирляне после Куйбышева, но было очень голодно, ведь была только пустая картошка. Продовольственных карточек они не получали как неработающие. И мама опять стала подумывать о чае. Как-то она встала рано и пошла на рынок, пока дети еще спали. И вернулась с фунтом сливочного масла и бутылкой молока. Как это вкусно – картошка с маслом! Но радости как-то не было. Аля помнила, как мама всегда говорила, что нужно жить так, чтобы не нарушать закон. А вот теперь они нарушали и боялись, и от этого не было радости. А в шкафу стоял чемоданчик с чаем…

Тирлян – город маленький, и все все знают друг о друге. И когда мама с алей опять пришли менять чай на продукты, к ним подошел милиционер и сказал: «Пройдемте со мной, гражданка». И они пошли. Пошли молча, обреченно.

В Тирляне своей милиции не было, и их повезли в Белорецк. Ехали по узкоколейке, наверное, целый час. Маленькие вагончики, маленький паровозик «кукушка».

Вечерело. Приехали в Белорецк, пришли в милицию. Начальника там не оказалось, пришлось ждать. Милиционер сидел в кабинете, а мама с алей в прихожей. Прождали часа два. Стемнело. Милиционер и говорит: «Вы сидите здесь, а я пойду поищу начальника». И ушел. Мама смотрит на Алю, Аля на маму…

– Доченька, если у нас найдут чай, то меня посадят в тюрьму. Понимаешь? Его надо уничтожить. Ты помнишь, как мы ехали сюда? Ты сможешь добраться до дома? – шепчет мама.

– Да, помню. Я обязательно доеду.

– Ну, тогда иди… Тихонько… Чтобы тебя никто не видел. – И положила ей руку на голову.