Переулки старой Москвы. История. Памятники архитектуры. Маршруты - стр. 31

За домами под одним № 7 на углу с Колымажным переулком скрывается во дворе очень интересное здание, которое построено, вероятно, в середине XVIII в. на более старой основе. Тогда оно принадлежало гофинтенданту Петру Ивановичу Машкову, наследники которого продали его в 1782 г. князю Степану Борисовичу Куракину, а он в 1788 г. – полковнику Якову Дмитриевичу Ланскому. Имя автора этого незаурядного памятника неизвестно, однако И.Э. Грабарь на основе стилистического анализа приписывал его руке знаменитого В.И. Баженова. Здание почему-то считается построенным для книжных складов Н.И. Новикова, но документально это не подтверждается. Оно сохранилось и до недавнего времени было полуразвалившимся, удерживаемым лишь громадными железными обручами и огороженным глухим высоким забором. Много лет велись разговоры на самых различных уровнях о его восстановлении, но все кончилось тем, что вместо него построили новодел.

В начале XIX в. дом приобрела казна, и он стал называться «шталмейстерским», в нем были поселены чиновники конюшенного дворцового ведомства. В доме жила семья князя Б.А. Святополк-Четвертинского, в чине обер-шталмейстера долгое время управлявшего Московским конюшенным двором. Жена его Надежда Федоровна была из семьи князей Гагариных, откуда происходила и ее сестра, добрый друг семьи Пушкиных – Вера Федоровна Вяземская. Его дочь Надежда, сохранившая до преклонных лет (она родилась в 1812 г., а умерла в 1909 г.) ясную память, вспоминала, как она танцевала на балах в отцовском доме с Александром Сергеевичем Пушкиным. В 1865 г. весь участок был пожалован Александром II княгине Н.Ф. Святополк-Четвертинской, и с тех пор дом стал просто жилым. В 1870-х гг. здесь жил антрополог, этнограф и географ академик Д.Н. Анучин. Позднее началась застройка свободной территории. В 1899–1900 гг. на углу с Колымажным переулком выросло четырехэтажное здание по проекту П.М. Самарина – в нем в 1902 г. жила старшая дочь Пушкина М.А. Гартунг. В 1901 г. появилось трехэтажное здание (архитектор К.Ф. Буров) реального и коммерческого училища К.К. Мазинга (открыто 14 января), известного деятеля на поприще технического образования, а в 1912 г. – шестиэтажное жилое здание между ними (архитектор Г.Ф. Ярцев). Карл Карлович Мазинг (1849–1926), инициатор технического и экономического просвещения, отдал много сил народному просвещению, созданию школ для рабочих, в том числе знаменитых Пречистенских рабочих курсов. Были известны его учебники по математике, он возглавлял московское отделение Русского технического общества. В 1877 г. Мазинг основал частное реальное училище, в котором основное внимание уделялось преподаванию «реальных» предметов: математики, физики, химии, прикладных дисциплин; оно приобрело широкую известность. Дом Мазинга был известен в Москве как музыкальный и литературный салон, в котором бывали Л.В. Собинов, писатель В.А. Гиляровский, ученые и врачи Н.Н. Бурденко, Д.Н. Зернов, И.М. Сеченов, Г.Н. Сперанский. В училище Мазинга во время 1905 г. неоднократно проходили массовые собрания участников революционных событий, а в период Декабрьского восстания студенты-медики устроили перевязочный пункт. В советское время тут помещается средняя школа № 57 (одно время она называлась «опытной школой имени Л.Б. Каменева»), которая считается одной из лучших в городе; а жилые дома перешли к «жилтовариществу научных деятелей». Тут в 1920-х гг. жили известные ученые-теплотехники Н.Р. Брилинг (здесь он в 1922 г. был арестован, впоследствии работал в «шарашках» НКВД, разрабатывая дизельные двигатели) и Е.К. Мазинг, в 1920—1930-х гг. – специалист в области строительных конструкций В.М. Келдыш, в 1920—1930-х гг. – артист М.Ф. Астангов, художник Н.К. Купреянов. В 1992 г. Третьяковская галерея обратилась в Моссовет с просьбой способствовать созданию музея Купреянова, одного из классических мастеров отечественного искусства графики первой трети XX в., автора известного плаката «Граждане, храните памятники искусства». В его квартире находились архив, более 900 рисунков и акварелей, сотни гравировальных досок и много другого. Результат этого обращения можно увидеть сейчас – никакого музея, конечно, нет в элитной семиэтажке, выстроенной на месте разрушенного мемориального дома.