Переступив черту. 2 часть - стр. 28
Егор встал в дверном проеме, с любопытством ожидая, во что перерастет эта перепалка.
– Я сказала, пошла вон! – снова крикнула судья и схватила со стола массивным графин.
Егор услышал, как взвизгнула Варвара, увертываясь от летевшего в нее предмета.
Людмила была очень зла на сиделку, вздумавшую прислать вместо себя дочь.
– Наталья, – дрожавшими от ярости губами произнесла в трубку судья Громова, – какого черта ты творишь? Зачем ты ее ко мне прислала? Да мне плевать, что ты заболела!
Но Наталья тут же грубо пресекла все попытки судьи оказать на нее давление:
– А мне плевать, что тебе плевать! Еще и бегать меня заставляешь больную? Варьке все равно делать нечего. Из магазина ее выперли, пусть хоть здесь немного потрудится. Или довольствуйся Варькой, или ищи себе другую сиделку. Кстати, не забывай про долг. Пора бы его начать отдавать.
– Я все помню! Сегодня переведу сто тысяч, – недовольно процедила в трубку Людмила. – Хорошо, потерплю ее. Только вот скажи, чтобы она хотя бы прекратила одеваться, как проститутка! Прямо смотреть на нее тошно! –судья и покосилась на стоявшую в дверях Варвару.
– Приду в следующий раз в парандже, – огрызнулась девушка и выскользнула в коридор.
Заметив Егора, подслушавшего их перепалку, она, сморщив симпатичную мордашку, прошептала:
– Ну и змеюка же твоя мамашка! И как ты с ней живешь? Тебя, кстати, как зовут?
– Егор, – мужчина выдавил из себя легкую улыбку.
Эта девушка, ворвавшаяся в его квартиру с утра-пораньше, очень забавляла Егора.
Видно было, что в ней соседствовала наигранная наглость и чрезвычайная простота.
– Варвара, воды принеси! – выкрикнула из комнаты Людмила. – И поживей – мне таблетки пора пить.
Варька беззвучно передразнила судью Громову, но все-таки отправилась выполнять ее приказания.
Девушка весь день бегала по квартире, выполняя поручения Людмилы, однако все равно никак не могла угодить последней.
Громова постоянно ругала ее, угрожала выгнать и каждый раз с колкостью делала замечания по поводу внешнего вида Варвары.
Девушка же, на удивление Людмилы, оказалась не робкого десятка. Она не молчала, надувая в сторонке губы, а дерзко отвечала женщине.
– Да уж, – проворчала судья Громова, – это тебе не Климова, которая и рот-то свой боялась лишний раз открыть.
Но злило Людмилу совсем не это. Она слышала краем уха, что как только Варвара покидала ее комнату, то тут же из коридора слышался ее звонкий смех.
Это означало, что смеяться она могла только с одним человеком, который помимо них двоих находился в квартире, с ее сыном Егором.
Каждый раз, как только ей казалось, что девушка задерживается дольше положенного, Людмила плотно сжимала губы, злобно прищуривала глаза и громко кричала: