Перестройка-2. Что нам готовит Путин? - стр. 17

В ходе выборов как акта «прямого народовластия» народ выражает свою суверенную волю. И в выражении этой воли он не может быть ограничен ничем, никакими предписаниями властей. Ибо здесь он непосредственно вступает в свои права, а его воля и есть высший закон (Solus populi – suprema lex). В тех же Афинах любой гражданин мог поставить на обсуждение Народного собрания любой вопрос и требовать его рассмотрения по существу. Грек знал, что такое демократия, и никому не позволил бы ограничивать себя в своих правах гражданина полиса. А теперь возьмите российские законы о президентских и думских выборах, закон о референдуме. Это же апофеоз чиновничьего произвола. Власть сама решает, кого можно допускать к выборам, а кого нельзя, какие вопросы можно выносить на всенародный референдум, а какие нет. И т. д. и т. п. При таких законах она не только сама пожизненно будет сидеть в своих креслах, но и передаст эти кресла в наследство своим детям и внукам.

Разве в моем утверждении есть хоть гран преувеличения? Разве не видим мы, как сучит от нетерпения ножками новая поросль «политической элиты», готовая сменить (или уже сменившая) умученных галерной работой отцов своих и дедов?

Я привел для иллюстрации лишь некоторые примеры. Примеры отнюдь не из ряда вон выходящие. Представьте себе (почему бы не дать волю хотя бы воображению?), что на всенародный референдум вынесена вся российская система законодательства, все ее законы. Что останется от этой системы? Рожки да ножки. А что это значит? Да то и значит, что вся она нелегитимна, как нелегитимна и власть, создавшая такую систему. Власть это знает. Инстинктом самосохранения, как и все живое (власть – не безликие государственные институты, это те, кто в этих институтах сидят), она не обделена. То, что она заговорила о необходимости реформирования политической системы, как раз и свидетельствует о наличии у нее искомого инстинкта. Правда, что и следовало ожидать, она желала бы отделаться паллиативами, вроде перетряхивания партийной колоды, создания «общественного телевидения» (косвенное признание, что государственное телевидение – чиновничий рык, а не глас народа), выборов губернаторов и т. д. Позволим ли ей это сделать?

Власть – не особое, автономное царство. Это всего лишь институт управления государством. Об эффективности этого института свидетельствует состояние общества. А это состояние очевидно. Россия сегодня подобна тяжело больному, жизнь которого поддерживается только реанимационными трубками, функцию которых выполняют трубы газовые и нефтяные. В интернете бурно обсуждается статья в официальном органе КПК, посвященная России. Ставят вопрос: как к ней относиться? Вопрос сформулирован нелепо. Как всякая уважающая себя страна, Китай смотрит на мир китайскими глазами, блюдя свои национальные интересы. Мы не китайцы, мы русские. И на мир должны смотреть русскими глазами. Вопрос, следовательно, состоит не в том, «как относиться». Вопрос в том, сказал ли Китай правду. А сказал он чистейшую правду. Сказал жестко и цинично. Со времен Рейгана, назвавшего Россию Верхней Вольтой с атомной бомбой, так с Россией никто еще не позволял себе говорить. И мы, граждане России, должны претензии за это унижение предъявлять не Китаю, а собственной власти.