Пересмешник - стр. 31
– Яд? – поинтересовался я.
– Не думаю, чэр. Разве что он ее очень разозлил. Скорее всего парализовала, – сказал маг в черном мундире. – Пойду, посмотрю ее рану. Было приятно иметь с вами дело.
– Удачного дня, – пожелал я, отправляясь своей дорогой и давая возможность остальным зевакам насладиться зрелищем и пообсуждать проворство паука.
– Не знаю, на что они рассчитывают, давая каждый раз такое представление, – проворчал я, выходя на прямую улицы Катафалков. – Такое впечатление, что резервы Багряной леди безграничны.
– Лучше пусть проповедуют, чем взрывают, – не согласился со мной Стэфан. – Впрочем, эти люди, в отличие от секты Детей Чистоты, не так безобидны. И рано или поздно они дойдут до чего-нибудь более серьезного.
– Они уже совершали политические убийства. Хорошо, что серые мундиры Скваген-жольца смогли накрыть ту ячейку.
– Слишком поздно, на мой взгляд – многих то все равно убили. Ты решил идти домой пешком?
– Нет. Хочу взять коляску на противоположном конце улицы.
– Ну, слава Всеединому, что не трамвай. Я бы на твоем месте не слишком спешил в родную обитель.
– Почему? – удивился я, рассматривая в витрине горшки с цветами из дальних колоний.
– Анхель должна быть в ярости, что ты не взял ее с собой. Если она только узнает о твоих приключениях…
– Не узнает. Если, конечно, ты не расскажешь.
– Я-то не расскажу. Но она узнает. И будет в ярости.
Я расстроено цокнул языком.
– Что же. Приложу все усилия, чтобы помириться с ней как можно быстрее.
– Было бы очень хорошо, если бы ты так сделал. Потому что в твоей беспечности, как всегда, обвинят меня.
У одного из домов я увидел представителей маленького народца. Рыжие и очень чумазые малышка и малыш, обряженные в конфетные фантики и сшитые из газет башмачки, пели песенку, прося подаяние:
– Во-о-от идет хаплопелма по горо-о-оду. Охотится-а-а на фио-осс, – тоненьким голоском пела крошка, трогательно сложив ручки.
– Думала, что мухи! – подхватил ее партнер.
– И во-во-о-от она на-апала на большой трымнывай! И съе-ела его-о-о!
– Думала, что муха! – уточнил малыш.
– А в трымнывае еха-ал пи-икли-и-и! И ужалил хаплопелму мо-о-олнией!
– Думаал, что муха!
– А хаплопелма поду-умала, что это муха то-о-оже!
В маленькой шляпе совсем не было денег, что и не удивительно, если учесть их репертуар и тихие голоски. Я бросил туда один трестон, чем вызвал целую бурю восторга и писков, которые не прекращались, пока я не свернул за угол.
Дорога в коляске с поднимающимся верхом, запряженной парой лошадей, заняла у меня минут сорок. Проехав Сердце насквозь по мосту Бунтарей, экипаж перебрался на остров Пустоголовых, а уже с него на северную, материковую часть Рапгара.