Перерожденная - стр. 45
Потом наваждение схлынуло, и я ощущала болезненную пустоту. Будто что-то очень важное выскользнуло буквально из-под пальцев. Я почему-то точно знала — это еще аукнется. Не только мне, нам всем, до единого.
Неприятные ощущения, сожаления накрыли черной тучей, заставили жадно глотать воздух, слушать бешеный стук молоточков в ушах. И я постаралась переключиться. К чему переживать, если ничего уже не поделать? Только нервы себе портить и настроение тоже.
Я вернулась к созерцанию Витриса. Он все больше приятно удивлял. При всей своей нелюбви к высокородным ученикам, золотой молодежи, препод умел по-настоящему радоваться их успехам. Каждая студенческая удача приводила его в настоящий, почти детский восторг. Каждый промах заставлял хмуриться и закусывать губу.
Я все больше понимала — Витрис не так прост, как думалось поначалу.
Но имидж садиста-препода его более чем устраивал. Витриса боялись и уважали, старались не хулиганить на его парах, и пока еще ни один студент, кроме меня, не атаковал его в отместку. Да и я бы не рискнула — действовала на эмоциях, не думая, даже не понимая, что творю.
Но в эту минуту Витрис радостно воскликнул:
— А теперь немного практики! Со следующего занятия она начнется уже полноценно. Разобьетесь на пары и будете друг друга мучить. А параллельно вас буду мучить я! Итак…
Все ожидали продолжения, очередных «страшилок» в духе Витриса. Но вместо этого с потолка полетели куски пламени вперемешку с осколками льда — острыми как бритвы.
Первой среагировала, как ни странно, сладкая парочка. Еще недавно чудилось, они и препода-то не слушают — заняты только собой и своим флиртом. Но теперь вокруг ребят внезапно вырос полупрозрачный купол.
— Смотрите! Купол единения! Возникает вокруг истинных пар и близких по духу воинов! — в своей привычной манере восхитился Витрис.
Оцепенение из-за огненно-льдистого града продлилось буквально секунду. Мы с Зором переглянулись и вдруг синхронно взмахнули руками.
Зуфа ойкнул, а Принц присвистнул.
Над нами завис большой купол, похожий на пластиковый. Он казался матовым, едва пропускал яркие лучи светильников на потолке. Не успела я испугаться, подумать — поможет ли, как град оглушительно забарабанил по нашему магическому укрытию.
Льдинки встречались с огнем, таяли, и чудилось, что тонкий пластик плачет розоватыми слезами. «Слезы» на парту не стекали, превращались в розовый дымок и испарялись бесследно.
Когда светопреставление закончилось, град исчез, я подумала, что неплохо бы освободиться. Непрозрачный, грязный от разводов купол мешал разглядеть одногруппников и Витриса. Укрытие задрожало, пошло волнами и… пропало.