Переплётчик - стр. 48

Вина.

Неугомонным дребезжанием блики у самого носа шептали нечто знакомое, но давно забытое. Будто порча, магическое заклинание или имя заклятого врага, в голове раздавалось: Сянлю. Улыбка завяла. Пряди резким порывом слетели с лица. Печальные-печальные глаза с нестерпимой тоской словно дышали, вбирали в себя каждый дюйм бледной кожи. Яшмовые глаза. До боли знакомые. Пальцы соскользнули с щеки. Губы раскрылись. Раздалась тишина. Но ты заведомо знал, что произнесли тогда уста.

– Я люблю тебя.

Крик растворился в застывшем вдохе, и Ханг вскочил, распахнув глаза. Ледяной пот бисером облепил кожу. Грудь задвигалась ходуном от учащённого дыхания. Голова закружилась, и убийца моргнул несколько раз, пытаясь оглядеться. В пустой крошечной комнате с одним лишь низким столиком и лампой Ханг узнал свою обитель – комнату в резиденции родного клана. Пальцы нащупали твёрдые перины, и ассасин непонимающе уставился в пустоту, пытаясь вспомнить, как он здесь оказался. Тело его подводило: как деревянные мускулы подводят престарелого бойца на ринге. Но ведь сам Ханг был ещё молод. Да и тяжесть раны его не сильно заботила. Что же с ним происходило?