Переосмысление роли религиозного фактора в глобальных - стр. 5
– особая манера поведения (jihadi cool, jihobbyist), заключающаяся в потреблении специфического культурного и информационного продукта, создаваемого специально для «модерн-джихадистов»[6].
Данный феномен появился из синтеза криминальной культуры, очень распространенной в зонах компактного проживания мусульманских общин Европы, так называемых гетто, и радикальных религиозных настроений. Как первое, так и второе является порождением социально-политической среды западных государств, в которой остается крайне мало места для реальной адаптации мигрантов (речь здесь идет о моментах сугубо экономических – трудоустройство, стабильная работа, регулярная профессиональная коммуникация с европейцами, перспективы получения хорошего образования и т. д.).
В рамках данного текста мы постараемся исследовать социально-экономическую среду гетто, чтобы четче понять, какие именно причины привели к появлению здесь такого специфического феномена, как новое издание радикальной исламской идеологии.
О мусульманских анклавах как о реальной проблеме заговорили в самом начале 2000-х годов. Первые статьи и книги стали появляться намного позже громких терактов (взрывы в Мадриде – март 2004 года и Лондоне – июль 2005 года) и характеризовались некоторой размытостью подходов и неточностью базовых формулировок. Например, исследование Тревиса Морриса «Темные идеи: как неонацисты и джихадисты создают новый терроризм», выдержанное в духе «Сравнительных жизнеописаний» Плутарха, проводит однозначную параллель между фашизмом и радикальным исламом>1. В каждой из глав книги сравниваются по две биографии, а также работы и идеи представителей исламизма и неонацизма. Замысел автора не оставляет сомнений – убедить читателей в абсолютной тождественности двух на самом деле совершенного различных идеологий.
Сборник статей под названием «Мы любим смерть так, как вы любите жизнь: моджахеды городских окраин Великобритании» хотя и констатирует усиление радикальных настроений в среде мусульманской молодежи Европы, но не касается глубоко социально-экономической природы этой радикализации[7]>[8]и т. д. Однако почти все без исключения исследователи обращают внимание на то, что очаг напряженности находится в зонах компактного проживания мусульманских общин, в так называемых гетто.
Сразу оговоримся, что использование термина «гетто», равно как и другого введенного в оборот американским исследователем Даниэлем Пайпсом no-go-zones, носит здесь определенную долю условности. Ни один ни другой не приняты повсеместно ни международным научным сообществом, ни официальными органами власти. Иногда гетто напрямую называют гетто, иногда используют более толерантные формулировки, например Zones Urban Sensible в Дании