Переоцененные события истории. Книга исторических заблуждений - стр. 34

Позже, после страшного разорения, совершенного бургундами, он сам не решается мстить, а поручает это Рюдигеру:

Когда же Рюдигера убивают:

То же и в конце «Песни»:

Сей портрет властителя, наделенного христианскими добродетелями сочувствия, прощения и кротости, частично повторявшийся и в скандинавских сагах, стал серьезной проблемой для желавших видеть в героях германских преданий в первую очередь силу, решимость и железную волю. Решить проблему взялись второразрядные писатели, стараниями которых Германии, встающей в XIX в. на милитаристские рельсы, удалось перенять гуннскую символику и даже присвоить ее себе. Когда в 1900 г. немецкие войска отправлялись в Китай на подавление Боксерского восстания, император Вильгельм II обратился к ним с такими словами: «Все, кто попадут к вам в руки, окажутся в вашей власти. Так будьте же, как гунны Аттилы, что наводили ужас на всю Европу […] и пусть немцы делают то же самое в Китае, чтобы ни один китаец уже никогда более не осмелился косо взглянуть на немца». Призывали следовать примеру гуннов и германские военачальники времен Первой мировой войны, хотя бы генерал Эрих фон Фалькен-хайн: «Нам следует уподобиться гуннам Аттилы – на землях, по которым мы пройдем, мысль о сопротивлении нам не должна даже возникнуть». Англичане приняли вызов, популяризируя сравнение немцев с гуннами из прямо противоположных соображений, но не отказываясь от привычной символики. В 1914 г., к примеру, Редьярд Киплинг так призывал Великобританию вступить в войну:

Джон Ман напоминал, что «в субботу 10 ноября 1918 г., за день до подписания перемирия, „News of the Word” предсказывал „ВЕРНУЮ КАПИТУЛЯЦИЮ ГУННА”».

С куда большими нюансами восприняла образ гунна (скифа) русская культура конца XIX – начала XX в. Он стал символом отрицания и уничтожения прошлого, позволяющим наметить очертания нового мира. Замечательной иллюстрацией подобного видения является стихотворение Валерия Брюсова 1904 г. «Грядущие гунны»: