Переносчик смерти - стр. 21

Ощущается всеобщая оторопь с долей недоверия. А вдруг все это блеф и никто не собирается расстреливать заложника? Но несколько коротких очередей отрезвляют пленников.

– Так будет с каждым! – заверяет нас долговязый тип и отдает команду вернуть всех в тюрьму.

Он уверен, что может так запугать нас. Но во мне еще больше усиливается желание бежать. Если раньше оно заканчивалось там же, где и начиналось, то сейчас я приступаю к детальной проработке плана побега. На это уходит остаток дня.

Йордан удивлен моему молчанию. Коллега думает, что я нахожусь под впечатлением от показательного наказания наших соседей. Мне стоит немалых усилий поведать ему то, к чему я пришел после долгих часов молчаливых размышлений.

Сначала он мне не верит, потом выражает сомнение в осуществимости того, что я задумал. Мне приходится приводить все новые и новые аргументы в пользу моего плана.

Христов внимательно выслушивает меня. Его лицо меняется, светлеет впервые за время пленения. Он понимает, что мой замысел не такой уж и безрассудный, каким показался ему сначала.

План мой рассчитан не на один день. Однако к его осуществлению мы приступаем немедленно, на следующую же ночь после экзекуции. Все пленники, кроме нас, спят.

Охранники находятся во дворе, рядом с входной дверью. Раз в час один из них обходит вокруг дома, а другой забредает внутрь. При малейшем подозрении он готов открыть любую комнату, где содержатся заложники.

За время пребывания здесь, особенно при выходах на прогулки, я сумел хоть как-то изучить планировку здания и узнать кое-что об окрестностях. Одна сторона нашей с Йорданом камеры выходит во двор, сразу за которым начинается Каменистая Сахара. В глинобитной стене масса трещин. Это и неудивительно, ведь дом, который боевики превратили в тюрьму, довольно старый. Трещины долго мозолили мне глаза. Но я наконец-то сообразил, что их можно использовать при подготовке побега.

Пару часов мы тратим на то, чтобы лишний раз убедиться в том, что интервалы между обходами, совершаемыми охранниками, составляют примерно час. Это мое наблюдение подтверждается, и мы сразу же беремся за дело.

За время дневной прогулки мы сумели незаметно насобирать в карманы и пронести с собой несколько кусочков дерева. Сейчас же я и Йордан занялись делом, на первый взгляд кажущимся весьма странным.

Мы берем эти щепки и заталкиваем их в трещины, хорошо заметные в глинобитной стене. Делаем так, чтобы деревяшки плотно прилегали друг к другу. Как только трещины оказываются забитыми древесиной, мы приступаем к следующему этапу работы. Йордан достает из саквояжа два шприца, один передает мне. Мы заполняем их водой и буквально вдавливаем ее в куски дерева, заложенные в трещины.