Перекресток трех дорог - стр. 40
– Но она не производит впечатления ухоженной женщины.
– После трех месяцев взаперти кто из нас выглядит ухоженным? – хмыкнул патологоанатом. – Ее связывали скотчем. На запястье следы клея от скотча и на лодыжках тоже. Ни с чем не спутаешь – клейкая лента. Потом, перед повешением, скотч убрали.
– От чего она умерла?
– Механическая асфиксия.
– А время смерти?
– Судя по состоянию тела – давность 18–20 часов. Ее убили между двумя часами ночи и половиной четвертого.
– Сейчас светает рано. Перед рассветом?
– В самый темный глухой час. – Патологоанатом взял с железного приставного стола что-то похожее на долото с загнутой рукояткой. – Тому, что она из среднего класса и располагала финансами, я нашел подтверждение в ее ротовой полости.
Он сунул железку в рот трупа, надавил, разжимая зубы, затем еще раз с силой нажал и ударил кулаком в перчатке по рукоятке. Раздался хруст, от которого у Клавдия Мамонтова заледенела кровь. Нижняя челюсть пошла вниз. Покойница широко распялила рот.
Макар Псалтырников отпихнул Мамонтова и буквально ввинтился между Гущиным и экспертом, прилипая к цинковому столу, где распласталась покойница. Он выказывал к происходящему живейший интерес! Заглядывал мертвой в рот.
– У нее спереди два импланта. – Патологоанатом постучал пальцем в перчатке по зубам мертвой. – А если дальше заглянуть… на задних нижних зубах фарфоровый мост. Все вместе это дорогая работа дантистов. И ниточка – пусть и призрачная – для нас к опознанию тела.
– Какая-то особая зубная работа? – спросил Гущин.
– Сложная. Я с такими вещами сталкивался. – Патологоанатом вытащил свой пыточный инструмент изо рта мертвой. Она так и осталась с открытым ртом. – Не все зубные клиники это делают в комплексе – я имею в виду, и фарфоровый мост, и импланты.
– Проверим, конечно. Особые приметы? Татуировки? Хирургические шрамы?
– Ничего такого нет. – Патологоанатом созерцал голое тело. – Ну-с, приступим к главному.
Он потянулся за пилой.
Клавдий Мамонтов тихонько переместился за спину Гущина. Он уверял себя, что спокоен и непробиваем, как танк. И отступил лишь потому, что готов подхватить полковника, если тот вдруг начнет падать в обморок.
Но Гущин не выказывал никаких признаков смятения или беспокойства. Он и правда кардинально изменился!
Визг пилы… Трупные газы… Эта вонь… от нее не спасает эвкалиптовый ароматизатор…
Вскрытие тела… Все продолжалось очень долго.
Бесконечно долго.
Клавдий Мамонтов потерял счет времени.
– Потерпевшая принимала пищу. Глянем на содержимое ее желудка. – Патологоанатом вытащил нечто и водрузил в фаянсовый лоток. Рассек скальпелем. – Почти переваренная субстанция. Это означает, что последний прием был примерно за пять-шесть часов до ее смерти. Ужин. Видите это? Ни с чем не спутаешь. Это кофе с молоком. Затрудненное переваривание, как обычно. Она вечером пила капучино или латте.